На улице моросил мелкий дождь. Где-то в темноте громыхнул
товарный состав. Величковский поднял воротник пальто и зашагал к
трамвайной остановке, унося в портфеле чертежи, которые должны
перевернуть всю промышленность. И мысли о загадочном человеке,
который словно знал будущее.
Аэродром на Ходынском поле встретил нас прохладным апрельским
утром. Солнце только поднималось над горизонтом, и его косые лучи
золотили крылья выстроившихся в ряд самолетов. Легкий ветер трепал
полотняные обшивки, где-то вдалеке прогревал двигатель очередной
«Авро».
Я искоса наблюдал за Анной. Она замерла, широко распахнув глаза,
впитывая каждую деталь открывшейся картины. Ветер играл ее
короткими темными волосами, на щеках проступил легкий румянец. В
этот момент она была особенно хороша.
— Это... это невероятно! — выдохнула она, сжимая в руках
новенький членский билет ОДВФ, который я преподнес ей вчера за
ужином в «Праге». — Столько самолетов сразу!
— Нравится? — я улыбнулся, стараясь, чтобы голос звучал
естественно. В груди что-то болезненно сжалось при виде ее
искреннего восторга. Я чувствовал себя настоящим мерзавцем.
— Еще бы! — она порывисто схватила меня за руку. — Смотри, это
же настоящий АНТ-3! А вон там «Авро». А это что за машина?
Она потянула меня к ближайшему самолету, забыв всякую
сдержанность. В этот момент Анна казалась совсем девчонкой,
восторженной, полной жизни. И от этого на душе становилось еще
тяжелее.
— А теперь главный сюрприз, — я достал из кармана габардинового
плаща сложенный лист бумаги. — Как насчет того, чтобы подняться в
воздух? Самой? В качестве пилота?
Она замерла, не веря своим ушам:
— Ты... ты это серьезно?
— Вполне. — Я развернул документ. — Вот допуск на учебный полет.
Ты сама будешь пилотировать. Вместе со мной в качестве инструктора,
конечно же.
— Я сама?! — она в изумлении уставилась на меня. — А разве так
можно? А ты сам умеешь летать?
— Немного, — я старался говорить небрежно. — Научился еще в
Германии. Вон тот «Авро» в дальнем конце поля уже ждет нас. Какой
же я был бы инженер по авиации, если бы не умел летать?
Анна прижала руки к груди. В карих глазах плескалось такое
неприкрытое счастье, что у меня перехватило дыхание. Прости меня,
девочка, мелькнула предательская мысль.
Я вспомнил вчерашний вечер, бессонную ночь в кабинете, когда
планировал эту операцию. Документы, договоренности, тщательно
продуманная легенда... Все ради того, чтобы сейчас увидеть этот
восторг в ее глазах. И использовать его.