В висках стучала предательская мысль: а может, все-таки не
стоит? Может, есть другой способ? Но я задавил эти сомнения. На
войне как на войне. А это война, пусть и без выстрелов. И в этой
войне все средства хороши.
***
— Идем! — сейчас она потянула меня к самолету, не в силах больше
ждать. — Надо сначала хотя бы посмотреть поближе.
Ага, она еще не до конца поверила в возможность полета. В
прошлый раз, во время знакомства, я уже покатал ее на самолете. В
небе над Москвой.
Теперь следующий шаг это дать ей возможность самой усесться за
штурвал. Вполне логичное решение.
— Можно не только посмотреть, — я помог ей надеть кожаный шлем и
очки-консервы. Летный комбинезон, который я заранее приготовил,
оказался ей чуть великоват, но это только добавляло очарования.
«Авро» поблескивал свежей краской в утреннем свете. Я помог Анне
забраться в кабину, попутно объясняя назначение приборов. Она
слушала с жадным вниманием, то и дело перебивая вопросами, точными,
профессиональными. Настоящий технарь, несмотря на внешнюю
хрупкость.
Устраиваясь в кабине позади нее, я на мгновение прикрыл глаза.
Вспомнил как она рассказывала о папках с грифом «Совершенно
секретно», лежащих на ее рабочем столе в конструкторском бюро
«Сталь-треста». Там, среди чертежей и расчетов, наверняка есть
ответы на мои вопросы. Надо только разговорить ее. Сегодня, после
полета, когда эмоции будут зашкаливать...
— Готова? — спросил я, берясь за рычаги управления.
— Да! — в ее голосе звенело такое неприкрытое счастье, что все
мои сомнения на миг отступили.
Двигатель заревел, винт закрутился, размазываясь в сверкающий
диск. «Авро» начал разбег по траве Ходынского поля.
"Прости меня", — мысленно повторил я, когда земля ушла вниз и
Москва раскинулась под нами причудливым узором улиц и площадей.
А впереди было только небо. И ее счастливый смех, доносившийся
сквозь рев мотора.
Москва проваливалась вниз, превращаясь в игрушечный макет. Анна
восторженно вскрикнула, когда «Авро» сделал первый вираж, и я
почувствовал, как она инстинктивно вжалась в меня.
— Потрясающе! — кричала она, перекрывая рев мотора. — А можно
еще выше?
— Можно все! — я повел машину вверх, к редким весенним
облакам.
Она была создана для неба, это чувствовалось в каждом ее
движении, в каждом возгласе. Когда я передал ей управление, она
справилась почти без подсказок.