— Значит, говорите, в Большой театр метит? — я вернулся к столу.
— А что если предложить ему более интересный вариант? Например,
включить его протеже в официальную делегацию в Берлин? А после
успешных гастролей будет триумфальное возвращение и место в труппе
Большого?
Мышкин понимающе усмехнулся:
— Для этого нужны очень серьезные связи в Наркомпросе.
— Связи есть, — я начал рисовать схему на листе бумаги. — У
Величковского прекрасные отношения с Луначарским, еще с
дореволюционных времен. А деньги... деньги можно заработать на
совместных операциях с металлом.
— Думаете, клюнет?
— Еще как клюнет, — я показал на фотографию певицы. — Ради нее
он уже заложил полкомпании. А тут такой шанс, официальные гастроли
в составе делегации, знакомство с берлинской музыкальной элитой, а
потом — Большой театр... Он в нее влюблен до безумия, значит,
потеряет голову от таких перспектив.
Мышкин задумчиво потер подбородок:
— И как подведем его к разговору?
— Очень просто, — я достал театральную программку. — В пятницу
премьера «Травиаты». Мы с ним случайно окажемся в соседней ложе. В
антракте познакомимся. А дальше... — я улыбнулся. — Дальше он сам
предложит сотрудничество. Когда узнает о моих связях в театральных
кругах.
За окном окончательно стемнело. В свете лампы я еще раз
просмотрел документы. Студенцов, самовлюбленный немолодой человек,
потерявший голову от юной певицы... Идеальная мишень.
Мышкин собрал бумаги в портфель:
— Значит, в пятницу в театре?
— Да. И постарайтесь разузнать подробнее о финансовом положении
его компании. Кажется, мы нашли еще одно слабое звено в империи
«Сталь-треста». Надеюсь, это уже последнее.
Когда за Мышкиным закрылась дверь, я еще долго смотрел на
фотографию певицы. Что ж, пора превратить любовную историю в
финансовую операцию. В конце концов, на войне все средства
хороши.
Спустя два дня весеннее солнце заливало старинные оранжереи
Ботанического сада. В пальмовой оранжерее влажно и тепло, сквозь
стеклянные своды пробивались яркие лучи, создавая причудливую игру
света и тени на дорожках. Пахло влажной землей и экзотическими
цветами.
Я неторопливо шел по дорожке, делая вид, что внимательно изучаю
таблички с латинскими названиями растений. На самом деле краем
глаза следил за высокой фигурой Студенцова, который, как мы и
рассчитывали, проводил здесь свой обычный воскресный моцион.