Длинные коридоры ВСНХ наполнились гулом голосов и табачным
дымом. Я обернулся.
Затем намеренно держался в тени, наблюдая за перемещениями
участников совещания. Беспалов с Рыковым о чем-то горячо спорили у
окна. Представители военного ведомства сгрудились вокруг полковника
Лаврищева, изучая документы.
— Хорошо выступили, Леонид Иванович, — Бауман словно
материализовался из воздуха. — Но Рыков будет биться до конца.
— Знаю, — я кивнул. — Как думаете, Карл Янович, что решат?
— А не решат они ничего, — Бауман понизил голос. — Слишком
большие ставки. Рыков уже успел позвонить своим сторонникам в
Политбюро. Куйбышев колеблется. Даже Серго...
В этот момент к нам быстрым шагом подошел помощник
Орджоникидзе:
— Товарищ Краснов, Серго Орджоникидзе просит вас зайти к нему.
Сейчас.
В небольшой приемной наркома я столкнулся с Куйбышевым.
— Значит так, — негромко сказал он, оглянувшись на дверь
кабинета. — На общем заседании решение не пройдет. Слишком много
противоречий. Но Серго хочет обсудить детали в узком кругу.
— А Рыков?
— А Рыков пусть пишет особое мнение, — Куйбышев усмехнулся. —
Главное - чтобы ваши расчеты были точными. Серго таких ошибок не
прощает.
Когда после часового перерыва все вернулись в зал заседаний,
напряжение можно было резать ножом. Орджоникидзе оглядел
присутствующих:
— Товарищи, учитывая сложность вопроса и необходимость
дополнительной проработки, предлагаю продолжить обсуждение в
рабочем порядке. — Он выдержал паузу. — А пока прошу товарища
Краснова, товарища Куйбышева и представителей военного ведомства
пройти ко мне в кабинет. Остальным спасибо.
Ну что же, так даже лучше. Я вместе со всеми потянулся вслед за
главой наркомата.
Просторный кабинет Орджоникидзе на втором этаже ВСНХ был залит
предвечерним солнцем. За массивными дубовыми панелями виднелись
кремлевские башни, золотые в закатных лучах. Тяжелые темно-зеленые
шторы, кожаные кресла, огромный письменный стол придавали помещению
особую основательность.
Орджоникидзе, сняв пиджак и оставшись в белоснежной рубашке с
подтяжками, внимательно изучал итоговые цифры:
— Значит, два миллиона пудов специальной брони для танковой
программы, — он поднял глаза на присутствующих. — Восемьсот тысяч
пудов легированной стали для авиационной промышленности. И полтора
миллиона пудов конструкционной стали для тракторных заводов.