— Именно, — я с благодарностью посмотрел на профессора. — А
теперь давайте обсудим конкретные показатели для каждого цеха.
Кстати, насчет социалистических соревнований…
Я приподнялся, расправил поверх первоначальной схемы еще рулоны
бумаги.
— Это один из ключевых вопросов, — я развернул на столе заранее
подготовленные схемы. — Предлагаю внедрить совершенно новую систему
организации труда.
То, что в будущем назовут стахановской, мысленно добавил я, но
вслух продолжил:
— Смотрите: каждый рабочий получает личную норму выработки. Не
бригада, не смена, а именно он сам. При этом мы детально разбиваем
весь процесс на операции, замеряем время, убираем лишние движения.
Передовики будут обучать остальных своим методам.
Величковский заинтересованно подался вперед:
— И каждый сможет увидеть свой личный вклад?
— Именно! — я начал быстро чертить на доске. — Смотрите: вот
обычный мартеновский процесс. А теперь разобьем его на элементы.
Уберем все непроизводительные движения. Правильно расставим
подручных. Четко организуем подачу материалов. Ну, мы это и так уже
отработали с системой Гастева. Только теперь ориентироваться будем
на личный вклад каждого работника.
— Позвольте! — Сорокин вскочил со стула. — Если так перестроить
работу, производительность можно увеличить в несколько раз!
— В три-четыре раза минимум, — я кивнул. — Но теперь каждый
рабочий будет точно знать, что и как ему делать. И сколько он лично
может дать продукции.
Гришин лихорадочно строчил в блокноте:
— А если организовать обмен опытом между лучшими рабочими? Чтобы
они показывали свои приемы другим?
— Обязательно! — я достал еще одну схему. — Создадим специальные
инструкторские бригады из передовиков. Будем фиксировать и
распространять их методы работы. Организуем техническую учебу прямо
у станков.
— Опять революция, только на этот раз уже в организации труда, —
задумчиво сказал Величковский и опять нацепил пенсне. — И ведь
никаких особых затрат не требует. Только правильная организация и
учет работы.
— И что лучше всего, это дает каждому рабочему возможность
проявить себя, — добавил я. — Не раствориться в общей массе, а
показать, на что он лично способен.
Турчанинов уже делал какие-то расчеты на полях чертежа:
— Если внедрить такую систему в термичке… Да с нашей новой
автоматикой... Мы можем утроить выработку!