– Да нет, вроде наоборот. Клиент
заказ оплатил. Вот, отмечаю. – Кочергин вздохнул и пригубил тёплый
эспрессо со сливками. Да, варить кофе здесь определённо умеют.
– Так на радостях, может, что
покрепче? – Бариста, имя которого всё не хотело задерживаться в
памяти, поднял одну бровь. Она уползла за косматую шевелюру. Ещё и
вампирская ухмылочка. Не сожрал бы.
– Куда уж крепче, – буркнул Кочергин,
тоскливо глядя в кофейную чашку. – Соне обещал не пить до её дня
рождения. Она у меня не то что бензопила, а целая лесопилка.
– Счастливая семейная жизнь, –
закивал бариста.
– Нормальная, – огрызнулся Кочергин.
– Не хуже, чем у других.
Жена – лесопилка, дочь – дебилка. Но
произнеси это кто-то вслух, Кочергин за себя не ручается.
А этот кофейный упырь лыбится так,
будто мысли умеет читать.
– Взнос за ипотеку-то перечислил? –
спросил бариста, барабаня тонкими пальцами по стойке.
– Угу, – угрюмо промычал Кочергин. –
Вот, только на кофе от гонорара и осталось. А ещё с Сонькиной
днюхой что-то надо решать.
– И долго тебе ещё эту кредитную
лямку тянуть? – Парень блуждал чудны́м янтарным взглядом по кафе.
Наверное, других визгливых девиц выискивал.
– Долго, – вздохнул Кочергин. И тут
его неожиданно понесло: – Что за фигня с ценами вообще? Мы свою
квартиру продали, так денег только дочке на первоначальный взнос и
хватило. Теперь сами в родительском доме, а они вообще на даче
живут.
– Зато Влада ваша в шоколаде.
Ипотечная шикарная новостройка со всеми удобствами.
– Знаешь что, ты Владу не трожь! –
взвился Кочергин, как обычно, когда кто-то смел хоть чуть-чуть косо
глянуть на его дочь, которой он втайне мечтал хорошенько всыпать
ремня.
– Да ладно тебе, не гунди, –
отмахнулся бариста. – Раньше дети не хотели учиться, хотели
жениться. Теперь учиться не хотят, а хотят быть блогерами. А что,
её канал дохода-то совсем не приносит? Раз вы с женой сами кредит
тянете.
– Какое там, – вяло махнул рукой
Кочергин. – Ну, получает какие-то копейки, да всё спускает на
шмотки и модную жратву.
– Растолстеет, – хитро улыбнулся
бариста.
– Значит, будет рассказывать своим
сладуськам, кисулечкам и масечкам, как похудеть. – Кочергин,
морщась от воспоминаний о дочкиных видосиках и подписчиках,
поставил чашку на стойку.
И пусть этот хмырь скажет спасибо,
что не получил посудой по своим упыриным зубищам. Будет он о Владе
рассуждать. Из колледжа до сих пор не вылетела – и хорошо.