– И кофе оттуда же, – подсказал
бариста.
– Нет, ну про кофе я, конечно,
слышал, – признал Кочергин. Вообще-то стыдно не знать про
знаменитый нижегородский кофе, гордость импортозамещения. – Но
чтобы ром?
– Ну, шампанское же приноровились
делать, – пожал плечами бариста, забирая бутылку.
– Так это на югах, где
виноградники.
– А у нас… – начал было парень, но
осёкся, снова глянув в глубину зала.
– Что – у нас? – Кочергин намеренно
не оборачивался, хотя затылком чувствовал чей-то прямой взгляд –
профессиональное чутьё, оставшееся со времени работы
оперативником.
– А у нас – кофе и сахарный тростник.
Я всё-таки приготовлю тебе фиакр.
Бариста занялся кофейным аппаратом, а
Кочергин, делая вид, что бесцельно рассматривает кафе, аккуратно
обернулся. И встретился взглядом с той самой белокурой девицей. Она
сидела полубоком, упираясь острым локтем в спинку стула. И нагло
таращилась на Кочергина. Её носатая подруга продолжала сплетать
нити.
– Держи, – раздалось за спиной.
Кочергин вздрогнул. На стойке
появилась высокая прозрачная чашка. Под пенкой взбитых сливок кофе
глубокого тёмного цвета медленно, кучерявыми струйками,
перемешивался с прозрачным ромом, отбрасывающим мягкие медовые
отсветы на стекло чашки. На самом дне потихоньку растворялись
кремовые кристаллы тростникового сахара.
Смешав ложкой всё, что было в чашке,
Кочергин сам не заметил, как залпом опрокинул фиакр. Внутри
разлилось мягкое кофейно-сливочное тепло с чуть пряным сладким
привкусом и обжигающим ромовым ароматом. Перед глазами промелькнул
сноп медово-янтарных искр, мир слегка завалился, но Кочергин
сумел-таки уцепиться за стойку. Проморгался и, сам не зная отчего,
растянулся в широченной улыбке.
– Понравилось? – спросил Дриго. Так
вот как его зовут.
– Ты что, болгарин? – вывалилось из
Кочергина.
– Нет, – улыбаясь, покачал косматой
головой бариста. – У меня вообще нет национальности. Дриго –
вариант имени Григорий. Мне этот вариант нравится.
– Ты что, сам выбрал себе имя? –
продолжал задавать тупые вопросы Кочергин, чувствуя, как мысли в
голове растекались тёплыми потоками.
– Иногда и такое случается.
И тут с волосами этого Дриго
произошло нечто странное – они сами собой стали подниматься над
головой, будто становясь дыбом. Потом кончики потихоньку
заискрились, и скоро вся голова баристы вспыхнула, будто на ней
развели костёр. И глаза стали переливаться всеми оттенками янтарных
цветов, да ещё сиять, как бутылочные стёклышки на солнце.