В девятнадцать часов, когда теплоход
издал протяжный гудок и отчалил, Конрад, уставший за день,
отправился отдыхать в свою каюту, Максим же с Гретой остались на
палубе. Белов, оказавшийся на советском судне, позволил себе
немного расслабиться и сейчас спокойно курил, Шнайдер же задумчиво
провожала взглядом медленно удалявшийся германский берег.
-
MeinarmesDeutschland![3]
- грустно произнесла Грета. - Warteein
wenig, baldwerden wir dich vom Faschismus
befreien![4]
- Трудно было? - сочувственно
спросил Максим, щелчком отправив окурок в море и приобняв девушку
за плечи.
- Угу, - ответила Грета,
положив голову Максиму на плечо. - Почему, думаешь, я так
старательно изображала из себя легкомысленную дурочку, удачно
выскочившую замуж?
- Я думал, ты просто
отыгрываешь предусмотренную нашей легендой роль, - озадаченно
произнес Максим.
- Это тоже, - кивнула Грета. -
Но в основном - я просто старалась перестать быть собой прежней и
воспринимать происходящее вокруг как что-то само собой
разумеющееся. Будь я своем обычном состоянии - я на второй день в
Германии или драку бы устроила, или сразу перестрелку!
- У нас с собой оружия не было,
- чуть улыбнувшись, заметил Максим.
- Нашел проблему! - фыркнула
Грета. - Что, сложно было бы разоружить парочку
полицейских?
- И правда, - рассмеялся
Максим. - Мне уже страшно представлять, что мы с тобой вдвоем могли
бы наворотить! Или ты думаешь, что я бы позволил тебе отстреливать
фашистов в одиночку?
Грета тоже рассмеялась. Постояв
еще немного на палубе, Максим взял ее за руку и увел в
каюту.
Вечером следующего дня в
двухместную каюту, в которой путешествовали Максим и Грета постучал
стюард, принесший телеграмму для герра Вайса. Это было весьма
необычно, все же «Мария Ульянова» была не трансатлантическим
лайнером, на которых отправка и получение телеграмм были обычным
делом, а простым грузопассажирским теплоходом. Однако, стюард
заверил Максима, что телеграмма предназначена именно
ему.
Телеграмма состояла из
нескольких десятков четырехзначных чисел, едва взглянув на которые,
Максим уселся за столик в каюте, привычно набросал на листе бумаги
первые строки стихотворения «Гранада» и приступил к
расшифровке.
«Николай -
Страннику.
Время вашего прибытия сообщили
в местное управление НКВД. Вас встретят. Ничему не
удивляйся.