— Прости, не смогу сегодня остаться, — бросил напоследок, перевернулся в волка и окунулся в сумерки Самшитового леса.
Бежал на пределе сил, летел к тому месту, где мы договорились встретиться в тот день. А когда добрался до берега озера, так и сел на пустынные корни дерева. Принял человеческий облик, повязав на оголенные бедра припрятанный килт, и достал из тайника небесный фонарик, который Лоу дарила, и который стал для нас сигналом.
Я смотрел на ее замок через просветы в ветках кроны и зажигал фонарик, привязанный к выступу корня. Он едва лишь воспарил над землей и запутался в листве. Я вглядывался в широкий балкон, где она часто стояла, подавая мне знаки таким же огоньком, но не увидел никого.
Наверное, разочаровалась и забыла обо мне. Подумала, что бросил и начала жить другой жизнью. Жизнью настоящих эльфов, которые не любят ночь и мясо. Вышла замуж и…
Тяжело вздохнул, с болью глотая скопившийся в горле ком. Шторки одного из окон дернулись, и я застыл, наблюдая за замком. Фонарик начинал гаснуть, но я вновь подпитал его огнем. До рассвета еще долго. Вдруг придет! А если нет, то отправлюсь за ней. Для этого у меня уже имелась мантия эльфийского стража, хорошо скрывающая лицо. Мы изначально готовились к любому повороту судьбы и подстраховались на случай, если придется затеряться на территории эльфийского королевства. Опасно для обоих, но я готов рискнуть жизнью, чтобы хотя бы мельком увидеть свою крылатую девочку.
Места себе не находил, внимательно наблюдая за чертогами поместья Сэлман. Сразу было понятно, что в имении праздник. Снующие по саду эльфы, смех и музыка, которая всегда меня завораживала. Когда Лоу пела, реальность растворялась в нотках ее чарующего голоса, и я полностью погружался в другой мир, настолько прекрасный и светлый, что хотелось остаться в нем навечно. Вот бы еще хотя бы раз услышать ее лесную песню.
Когда звуки торжества стихли, гости разошлись, а в окнах погасли фонари, я понял, что не смогу дождаться рассвета. Мне нужно ее увидеть!
Как есть, на полуголое тело я набросил мантию и скрыл лицо под капюшоном. Подошел к разделительной черте из белого песка и перешагнул, нарушая закон кланов. Оборотней с детства учат смелости, и страх считается позором, но сейчас мое сердце стучало по ребрам от тревоги, что накалила нервы. Эта вылазка могла стать последней в моей жизни, но я шел вперед, даже не думая повернуть назад.