Беззубый орет как подбитый бизон и несется на меня. Я делаю пару шагов в сторону и бью кулаком ему под дых. Биомусор сгибается пополам, а я фиксирую бычью шею в сгибе локтя и херачу его лбом о бампер. Глухой удар — противник в нокауте. Встаю в стойку и чувствую, как по венам полился жар. Я скучал по этому чувству.
Морду второго любителя острых ощущений молочу кулаками, не жалея костяшек. Хватаю его за уши, дергаю вниз и прикладываю носом об колено. Валится на землю и скулит. Провожу фаталити носом ботинка по ребрам. И еще разок. И еще один в пах, чтобы за девками в ночи больше не бегал.
Дышу глубоко, выпуская изо рта клубы пара, и удовлетворенно смотрю на поверженных бойцов. Один в отключке, другой корчится на земле, зажав руками покалеченное «хозяйство».
— Спасибо, — блеет малышка, протягивая мне пальто.
Девочка стоит в свете фар. Фигурка что надо — на шесте была бы хороша. Ножки стройные «от ушей». Рассмотреть их можно без труда — на улице чувствительный минус, а она одета как летняя ночная бабочка. Сетчатый капрон, шортики, не прикрывающие аппетитную попку, и номинальная курточка, которая ни черта не греет. Стоит и трясется бедолага.
— Это кто, вообще? — спрашиваю я и, не раздумывая, накидываю ей на плечи свое пальто.
— Я не знаю, просто пристали, — выпаливает она откровенную ложь и зябко кутается в тяжелую ткань.
Отпускать ее отчего-то не хочется, но и беседы вести не время. Такое отребье обычно ходит косяками, и сейчас может показаться второй отряд жадной до плотских утех шпаны.
— Садись в тачку, — скорее, приказываю я, чем предлагаю. — Отвезу куда надо.
Не планировал я катать по адресам юных путан, но оставить ее здесь просто не могу.
— Я живу недалеко, — хорохорится она. — За пять минут добегу.
Нехотя выбирается из теплоты моего пальто и протягивает его мне.
Молния на курточке расходится, и моему взгляду предстает аппетитное декольте. Оно настолько глубокое, что у меня не остается сомнений, что девочка подрабатывает на местной панели.
— Садись уже, не спорь, — вздыхаю я, испытав некое сожаление. Жаль, когда такой нежный цветочек падает в такую грязь.
Девочка молча забирается на переднее сиденье и закрывает дверь, хлопнув ею по-хозяйски. Я сажусь за руль и вскользь кошусь на стройные бедра, которые почти ничего не скрывает. Хочется приложить к ним ладонь и почувствовать, как промороженная плоть теплеет под рукой.