Гишев схватил меня сразу.
Стоило нам только переступить порог дома и остаться совершенно одним, как Заур прижал меня к себе, развернув спиной.
— Что ты делаешь? — пискнула я, слабо забрыкавшись в чужих объятиях. Делать это было крайне сложно. Мешал рост, который у нас с супругом значительно разнился, я дышала ему куда-то в грудь, мои шпильки и его сильные руки.
— Он тебе понравился, да?
— Что? Кто? О чем ты вообще? — Я снова запротестовала, пытаясь вырваться из его рук, но без толку. Заур только сильнее прижал меня к себе. И очень скоро я ощутила то, на что совсем не рассчитывала.
Мой супруг был возбужден.
— Мой «друг», с которым ты так мило болтала, — прошептал Гишев, водя губами по моей шее.
Стая мурашек распространилась от места соприкосновения моей кожи с чужими губами и устремилась вниз, вдоль по позвоночнику.
— Ты хотела его, да? Ты бы легла под него, если бы я вовремя не подошел…
— Перестань, — прорычала я, дергаясь вперед. От слов мужа мне становилось дурно.
Мне удалось высвободиться из его ослабевшей хватки, но ненадолго. Как только я рванула вперед, Заур поймал меня за руку и резко потянул на себя. Так, что я влетела в его объятия.
Только теперь мы находились лицом к лицу. Я задрала голову, чтобы заглянуть в его помутненные похотью глаза и замерла.
Нет, в них была похоть. Много похоти. Но было что-то есть. Совсем неожиданное.
Восхищение.
— Ты такая красивая девочка… божественно красивая…
— Что ты такое говоришь? — едва слышно прошептала я, зачем-то позволяя Зауру гладить себя по волосам.
— Я бы не поверил, что ты такая, если бы ты не жила бок о бок со мной… — Гишев прижал меня к себе и зарылся носом в мои волосы, будто бы вдыхая их аромат. — Сладкая-сладкая Алеся…
Не знаю, почему я не останавливала его.
Никто и никогда не говорил мне столько красивых слов. Никто и никогда так открыто не восхищался мной. Никто и никогда не восхвалял мою красоту так открыто.
Это оказалось… приятно.
Не знаю, как и когда мы добрались до моей комнаты. Пока мы брели по темным коридорам пустого дома, супруг успел сбить и уничтожить вдребезги настольную лампу, а я смела несколько рамок с фотографиями и какую-то супер-дорогую вазу.
Никто из нас даже не остановился, чтобы что-то с этим сделать.
Я боролась с собой, всеми силами пытаясь не плавиться под настойчивыми поцелуями своего мужа.