– Мама и папа постарались, спасибо им.
– И все? – недоверчиво вопрошали самые настырные. – Только
наследственность и ничего больше?
– Ага, – подтверждала Лера. – Ну, еще я следую одному
совету.
– Какому?
– Его трудно выполнить.
– Пожалуйста, Лера!
– Уверены, что вам это надо узнать?
– Да!
– Так и быть. Слушайте и запоминайте, второй раз повторять не
стану: меньше заботьтесь о своей внешности, пусть ваша внешность
заботится о вас.
– Э… как это? – обычно следовал вопрос обескураженных
собеседников.
Но Валерия уже удалялась от них своей неповторимой походкой, от
которой одинаково цепенели все представители мужского пола. Даже
те, кто относил себя к древнему и неистребимому племени сексуальных
меньшинств. Впрочем, таковых в нынешние времена было совсем мало.
Вероятно, сказалась жестокая селекция, которой подверглось
человечество в течение Серых Десятилетий. Когда популяция разумных
существ теряет более половины численности за столь относительно
короткое время, тут уж не до однополой любви! Надо выживать и
размножаться. А сделать это проще всего старым, отработанным
миллионами лет развития способом…
– Всем ку! – бросила Валерия дежурное приветствие
профессиональных игроков-танкистов, входя в студию.
– Привет, Лера!
– Хай!
– Ку, Лерочка, отлично выглядишь.
– Здравствуйте, Валерия Петровна! Десять минут до эфира.
Отца Валерии звали Питер Стинг, и при жизни он был гражданином
Соединенных Штатов Америки. Нелегкая судьба военного инструктора
занесла его сорок пять лет назад на Украину, да так в ней и
оставила. Здесь он встретил прекрасную львовянку Марию, которая
после долгих уговоров согласилась стать его женой и родила Питеру
замечательную дочь. Отца давно не было в живых, он геройски погиб
при обороне Киева во время последней украинско-турецкой войны,
когда дочери был всего год от роду. Как бы то ни было, теперь она
спокойно откликалась на отчество Петровна, хотя в чип-паспорте была
записана как Питеровна.
– Какая разница? – неподражаемо пожимала плечами Валерия, если
кто-то интересовался данным вопросом. – Имя-то одно. Думаю, папе на
небесах – а он был добрым христианином и наверняка попал на небеса!
– не обидно, а уж его тезке апостолу Петру и подавно.
Каждое ее движение и действие отработано годами, и точно
известно, какое время на него требуется.