А Дуняша у нас девчонка боевая и за своих стоит горой. Вот и теперь - даже не дёрнулась на мой вскрик, а затараторила своему горе-папаше в лицо:
- Как тебе не стыдно! Ты почему уехал? Знаешь, как мама плакала?!
Маленькое девчачье тельце дрожало от гнева. Ярослав ошеломлённо уставился на меня:
- Ты сказала ей правду?
Я утвердительно кивнула.
- А почему мне - не сказала?!
Кажется, этот удивительный человек тоже был зол.
- На это было много причин, но какой смысл их теперь обсуждать? - вздохнула я.
- А я считаю, смысл есть! - строго нахмурившись, возразил он и огляделся. - Мы можем поговорить... где-то... цивилизованно?
Вообще-то, у меня планы. Огород и домашние задания по русскому трёх классов. Но кого это интересует? Ладно, нам всё равно придётся поговорить, рано или поздно, и лучше, конечно, оторвать этот застарелый присохший пластырь быстро, а не растягивать "удовольствие".
Я много раз представляла этот день. Знала, что однажды он выяснит о своём состоявшемся против его воли отцовстве и придёт за объяснениями. В другой момент мне казалось, что - нет. Ярослав перевернул эту страницу и даже не позвонил ни разу, чтобы спросить, как дела.
Но даже в самых ожесточённых против него фантазиях я не представляла, что он... разозлится! Какое право он имеет злиться на меня? Уж я-то чем перед ним провинилась?!
- Дунь, иди к бабушке, - сказала я дочери, но та упрямо замотала головой.
Ярослав тоже попросил:
- Пусть останется.
- Ты хочешь выяснять отношения при ребёнке? - удивилась я.
- Я не собираюсь... ссориться. Мы просто поговорим.
- Ладно...
Мы втроём прошли на задний двор, и маленькая Дуняша охраняла своего папашу, как будто он собирался опять сбежать. Она не сводила с него глаз, и по всему было видно, что ей ужасно хочется его потрогать... возможно, и не так грубо, как в первый раз. Она выплеснула свой гнев и теперь испытывала острое любопытство, а может, и ещё что-то, чего раньше не имела повода проявить.
Ярослав сел на лавочку и протянул одну руку к нашей крошке, разглядывая её с безмерным удивлением и... умилением?
Сама принцесса смотрела на протянутую к ней конечность с сомнением, как на диковенное животное или насекомое. Папа поймал её за пальчики и тут же отпустил, как только она потянула.
- Почему такое странное имя - Дуняша? - негромко спросил Ярослав, уже втягиваясь в игру с дочерью: она осторожно, медленно подносила ручку к его большой кисти, а потом дёргала назад, когда он пытался схватить, и радостно хихикала, если успевала.