Она выдохнула и весело улыбнулась.
– Полегчало? – с дружелюбным интересом поинтересовался я.
– Да!
– Ну тогда... с глажкой я действительно далековато зашёл. В своё
оправдание могу сказать лишь, что у меня было много сестёр, ты
напомнила мне одну из них, вот как-то руки сами и потянулись. С
чувством юмора ничего поделать не могу, и, зная себя, я буду
дразнить тебя до тех пор, пока ты не начнёшь действительно на это
злиться. “Отчаянно смущена” это музыка для моих ушей, но я серьёзно
удивлён твоими приоритетами в области “страшных глупостей”.
– А... почему? – немного растерялась Релла.
– Ты попыталась встретиться непонятно с кем, забегая за ним в
тёмный переулок. А ведь не было никаких гарантий, что моя доброта к
парипасам распространяется на кого-либо ещё, тем более вздумавшую
меня преследовать ишкию. Затем ты позвала этого непонятно кого в
гости после короткого разговора. Позволила мне творить со своим
телом что угодно, принесла запретную литературу с работы по первой
просьбе... но “страшной глупостью” сочла искренность.
– ...да, наверное, это уже действительно не первая глупость, –
смущённо признала Релла. – Но от тех глупостей я хотя бы знала чего
ждать, а сейчас не знаю.
– “Возможно он меня убьёт. И съест. Ой, подумаешь! Куда он там
побежал?” – иронично прокомментировал это я, а затем театрально
схватился руками за голову. – “Я сказала другому человеку в лицо
все что думаю! КАК ДАЛЬШЕ ЖИТЬ?!”
Она рассмеялась.
– Ты кое-что забыл, Джек. В моем состоянии к мысли о смерти со
временем привыкаешь, а ты был моим единственным шансом на
излечение. Даже если бы я умерла в том переулке, сколько бы я
потеряла? Год, может два года жизни в холоде, от которого не
спасает ни одежда, ни магия. Наверное... наверное меня бы устроил
любой исход. Я слишком трусиха, чтобы самой оборвать свою
жизнь.
Однако... получается, что я зря шучу. Смерть и впрямь пугает её
куда меньше, чем возможность пустить кого-то себе в душу.
– Девушка, лишённая тепла, – задумчиво произнёс я. – Образ
романтичный, ситуация страшная.
Эх. Вот поэтому я и не хотел сближаться с теми же парипасами.
Помог, удрал, никаких эмоциональных привязок. А птичку... птичку
теперь жалко.
– ... – она некоторое время смотрела на меня ошарашенно, прежде
чем с улыбкой покачать головой. – Не устаю удивляться тому,
насколько иначе ты смотришь на вещи.