А Зубкова еще долго смотрела ему вслед, мрачно нахмурив брови.
«Интересно, у него было назначено свидание с этой несносной Александрой, или она подловила его здесь? – думала она. – Да наверняка подловила: зачем ему назначать ей свидание в людном месте, когда можно приехать к ним в имение? Ах, какие же хитрецы эти Бахметьевы! И никакой гордости, никакого понятия о приличиях! Стыд и срам, одним словом! Надо поскорей рассказать об этом Олегу Денисовичу, то-то он подивится»…
И она скомандовала дочерям быстро возвращаться домой, в надежде, что Черепанов, как это часто случалось, приедет к ним завтракать.
***
Расставшись с Суриным, Александра отправилась на телеграфную станцию. Позавчера Новосельский телеграфировал, что безумно рад приглашению в Дубровицы и хотел бы знать, когда ему можно приезжать. Александра сообщила, что он может приехать в любой момент, когда пожелает.
После телеграфа Александра сразу поехала к Даше. Та была одета к прогулке и ждала ее. Усевшись в экипаж Александры, подружки поехали в кондитерскую на Благовещенской улице, где в такой ранний час обычно не было посетителей.
– Дело совсем плохо, – сказала Даша, как только они заказали кофе и мороженое с миндальным орехом и шоколадом. – Maman заподозрила неладное и следит за каждым моим шагом. Позавчера я хотела поехать к тебе, чтобы вызвать туда Костю и подробно поговорить обо всем, так она не пустила меня! Не пустила к тебе, представляешь?
Александра огляделась и понизила голос.
– Не думаю, что Сурин рассказал кому-то, что пригласил Костю к себе на завод. Наверное, кто-то увидел вас с Костей во время свидания и доложил твоей матери. Или она по твоему виду догадалась, что ты что-то замыслила.
– По моему виду немудрено что-то заподозрить, – усмехнулась Даша. – Но попробуй скрывать свои чувства, когда намечаются такие перемены. Господи, мне даже не верится, что мы с Костей сможем не просто пожениться, а еще и уехать подальше от моих родственников! Только бы они не вмешались и не подстроили чего-нибудь.
Александра ободряюще улыбнулась:
– Ничего они не смогут подстроить. И не помешают тебе уехать, если ты будешь тверда в своем намерении… Знаешь, мне сейчас пришла мысль. Пусть Костя, как устроится в Питере, пишет не тебе до востребования, а мне. И подписывается не своим именем, а вымышленным! Я же буду знать, что письмо от него, и передам тебе.