«Потому что я жестоко обидела его тогда, – неохотно призналась она себе. – Сказала напрямик, что он для меня – никто, что я вижу в нем не мужчину, а своего бывшего крепостного, к которому стыдно даже проявлять интерес».
Конечно, ему было обидно. Но сегодня, когда они встретились в городском саду, он держался так, будто ничего не случилось. И он явно обрадовался их встрече, это было видно по его глазам!
И не только он. Незачем лгать себе: она тоже обрадовалась. А попутно ощутила смущение и тревогу: а ну как он сейчас холодно поздоровается и с каменным лицом проследует мимо? Но он не повел себя так…
Вспомнив, что на послезавтрашнем балу ей предстоит танцевать с ним, Александра невольно улыбнулась, а затем нахмурилась. И чего она не отдала ему еще и мазурку? Как это недостойно – бояться злых языков ограниченных провинциальных сплетников! Да пусть сколько угодно судачат – нужно быть выше и не принимать к сердцу.
Александра настолько ушла в свои мысли, что не услышала, как ее зовет Даша. Только когда подруга подошла совсем близко, она встрепенулась и обратила на нее внимание.
– О чем ты так замечталась, chere amie? – весело спросила Даша. – Вспоминаешь подробности сегодняшней встречи с Суриным?
– Какой вздор! – запальчиво возразила Александра. – Да больно мне это нужно!
Даша задорно рассмеялась:
– Даже спрашивать незачем: твоя горячность все мне сказала!
– Костя уехал? – поспешила сменить тему Александра.
– Как видишь, – вздохнула Даша. – И мне пора ехать, чтобы успеть к обеду домой. Я бы осталась, но maman, чего доброго, не поверит, что я была у тебя.
– Поверит, когда увидит, что ты возвращаешься в моем экипаже, – улыбнулась Саша. – Не тревожься, все будет хорошо!
После обеда Софья Аркадьевна пошла в свою комнату, чтобы немного вздремнуть, а Александра с маменькой уселись на террасе пить кофе.
– Расскажи мне о матери Сурина, – попросила Саша.
– О матери Сурина? – с замешательством повторила Любовь Даниловна. – Но… я почти не помню ее! Когда я приехала сюда, она еще служила горничной в доме, но вскоре умерла.
– От чего?
– Была в наших краях эпидемия. Я не помню подробностей, ведь прошло двадцать лет. Тогда много людей умерло. Мы с твоим отцом, бабушкой и тобой провели это время в Смоленске. Помню, был карантин, и в город никого не пускали... Потом мы вернулись в имение, и я узнала, что несколько наших дворовых скончались. Среди них – и горничная Танюша, мать Сурина. Точнее, тогда он еще был не Суриным, а крепостным мальчиком Сережей.