Григорий отворил скрипнувшую калитку (давно, кстати, надо петли
смазать, да всё руки не доходят) поднялся на крыльцо, отпер дверь и
вошёл в дом. Свой дом. Не так уж часто ему доводилось жить в
собственных домах — всё больше по съёмным углам или вовсе у чужих
людей. А уж в таких, как этот — просторном, отремонтированном, с
электричеством, водой и газовой печкой, — и вовсе впервые. Всё-таки
больших успехов достиг человек за последнюю тысячу лет в деле
обустройства собственного жилища. Грандиозных. До сих пор иногда то
же электричество кажется чистым колдовством. Не говоря уже о всяких
там автомобилях, телевизорах, сотовых телефонах, компьютерах и
прочих изделиях рук человеческих, к которым поначалу он и вовсе не
знал, с какого конца подойти и которых, если уж быть до конца
честным, даже боялся.
Хотелось чаю. Он снял и повесил на вешалку плащ, оставил посох и
сумку в прихожей (травы, собранные сегодня в лесу, могли немного
подождать) и проследовал на кухню. Поставил на огонь чайник, присел
к столу, достал любимую трубку, набил её табаком и закурил. В том,
что новая учительница, Светлана, именно та, кого он всегда искал и
чаще всего находил, Григорий убедился, как только её увидел. И так
было всегда, с тех самых пор, когда он впервые встретил Зоряну…
Теперь предстояло многое обдумать и ещё больше сделать. Тем
более что в село нежданно-негаданно нагрянули эти два частных
сыщика из Москвы.
Он их приметил еще вчера на дороге, когда они сначала чуть не
задавили преследуемого им оленя, а после оказали животному
медицинскому помощь. Гуманисты, мать их. Одно слово — городские.
Хотя, правду сказать, вырвавшегося оленя он преследовал скорее по
привычке, крови — насытиться — ему хватило. Но сам факт
вмешательства, пусть даже случайного, в его, Григория, дела
заставил насторожиться. Он прекрасно знал, что просто так никогда,
нигде и ничего не происходит, и появление этих двоих должно что-то
означать. Возможно даже, что-то очень важное. Узнать, что сыщики
искали его Светлану, нашли, встретились с ней, остались в Кержачах
и заночевали у завуча школы, было не сложно. Равно как и подослать
ночью к открытому окну филина-слухача. Влюбились, значит, идиоты
городские? Ну-ну. Дорого вам эта любовь обойдётся. Ох, дорого.
Потому что тем, кто вольно или невольно посягает на принадлежащую
ему, Григорию, собственность, приходится платить. Всегда. А
Светлана — его собственность. Пусть пока и не знает об этом.
Ничего, узнает, она не первая. Первой была Зоряна. Да, Зоряна…