Ответить Сыскарь не успел. Острое чувство опасности,
стремительно надвигающейся откуда-то сзади, со спины, подбросило
его на ноги, а хищно сузившиеся глаза собеседника, который тоже
мгновенно, словно разбуженный собакой кот, оказался на ногах и
выхватил из-за пояса свой древний пистолет (неужто и впрямь
настоящий?!), подсказали ему, что интуиция и в этот раз оказалась
на высоте и сейчас что-то произойдёт. И это «что-то» вряд ли
понравится им обоим.
Сыскарь действовал на автомате, ни на долю секунды не
задумываясь, правильно ли поступает в данный конкретный момент и
что ему делать потом. Прыгнул вправо, развернулся, одновременно
выхватил «Грач» и фонарик, вдавил торцевую кнопку выключателя,
повёл галогенным лучом из стороны в сторону.
Вот он!
Мама дорогая, это ещё что за блин с чебурашкой…
Он успел разглядеть оскаленную клыкастую пасть, прижатые к
голове короткие острые уши и полыхнувшие в свете фонарика алой
ненавистью глаза, когда зверь прыгнул вперёд, сократил на три
четверти разделяющее их расстояние и оказался совсем рядом,
буквально в двух шагах от костра. В двух его, звериных, шагах.
Потому что зверь поднялся на задние лапы, сразу оказавшись ростом с
человека, и сделал этот шаг. И тут же из темноты, справа вынырнул
точно такой же второй. Тоже на задних лапах. И это были явно не
медведи.
Первый с шумом втянул в себя воздух.
— Кэрдо мулеса! — Его рык мало напоминал людской
голос, но Сыскарь отчётливо разобрал слова. — Отдай нам этого,
рядом с тобой, и можешь убираться. Не тронем. Он наш, мы его первые
выследили.
— Ха-ха, — отчетливо сказал незнакомец.
Своё музейное оружие он, как и Сыскарь, держал профессионально,
двумя руками, и длинный ствол кремневого пистолета не дрожал.
— Пуля серебряная, — продолжил он с какой-то даже
ленцой в голосе. — Только дёрнитесь и увидите, что будет.
— Пугаешь, кэрдо мулеса, — пролаял второй и поднял
переднюю лапу, защищаясь от света фонарика. Совсем как
человек. — Мы голодны. Уходи и оставь нам второго.
Это они про меня, думал Сыскарь, переводя «Грач» вместе со
световым лучом с одного монстра на другого и обратно. Как будто
меня не существует вовсе. Голодны, значит. Ну, суки…
— Эй вы, чучела гороховые, — заговорил он. — Вам,
может, не видно, свет фонарика мешает, но в правой руке у меня
«Грач». Знаете, что это такое? Восемнадцать девятимиллиметровых
смертей в обойме. Стальной сердечник, алюминиевая рубашка,
начальная скорость пули четыреста шестьдесят пять метров в секунду.
Гарантированно разносит голову на пятидесяти метрах. Маму вспомнить
не успеете. Хотя какие у вас мамы? Такие же, небось, страхолюдины
недоделанные, богом обиженные, как и вы сами. — Сыскарь
понимал, что его понесло, но остановиться уже не мог. Да и не
хотел. — Вот и топайте к своим мамочкам. Может, они вас
пожалеют, титьку дадут. Нечего сосункам тёмной ночью в лесу делать.
Ещё обидит кто ненаро…