С саблей в руке он подошёл ко второму телу. По виду — мертвее не
бывает.
Чёрт, как же… сразу и не сообразишь, одной рукой всё-таки
неудобно.
Вспомнил, как покойный дед учил его рубить дрова, когда мама с
папой привозили сыночка Андрюшу Сыскарёва в деревню на лето. Взялся
за саблю обеими руками (фонарик передал новому товарищу:
«Посвети»), поднял дамасскую сталь над головой, рубанул,
приседая.
Оп-па, получилось. Вот тело, а вот и голова. Отдельно.
— Славно, — весело прокомментировали сбоку. —
Утром отнесём в усадьбу, денег возьмём. Будет на что
выпить-закусить. Тебя как звать-то, друг?
— Андрей, — сказал Сыскарь, отдавая саблю и забирая
фонарик. — А тебя?
— Симай.
— Будем знакомы, Симай. — Сыскарь протянул
руку. — Спасибо тебе за помощь.
— Право рука, лево сердце. — Симай протянул правую,
левую прижал к груди. — Теперь мы товарищи.
Рука у Симая оказалась крепкая и, как показалось Сыскарю, очень
горячая.
Они вернулись к костру, подбросили веток в огонь, Симай достал
из холщовой сумки кусок черного хлеба, завёрнутый в тряпицу,
разломил на две равные части, одну протянул Сыскарю:
— Держи. Не знаю, как тебе, а мне после драки всегда жрать
охота. Постой, не ешь, сальцо ещё.
На пляшущий свет костра из той же сумки появился шмат сала.
Новый знакомец засапожным ножом ловко отчекрыжил от него два
ровненьких пласта, положил сверху на хлеб Сыскарю и себе.
— Вот теперь можно. Эх, к такому бы куску да добрый глоток,
и совсем хорошо. Но нету. Я хмельное с собой на охоту никогда не
беру. Ну, разве что в самых особых случаях.
— У меня есть вообще-то, — сказал Сыскарь. —
Только сомневаюсь я в нём.
— В хмельном? — искренне удивился Симай.
— Ну да. Есть у меня подозрение, что с ним что-то не так.
Как бы не подмешана туда гадость какая. — Сыскарь поймал себя
на том, что невольно продолжает подстраиваться под речь Симая,
старается избегать современных привычных словечек и выражений.
Впрочем, этому он научился, ещё работая опером. Хочешь разговорить
человека — постарайся стать для него своим, войди в доверие. А
значит, в числе прочего, и общайся с ним на одном языке.
— А отчего ты так решил?
— Да уж больно странные вещи со мной начали происходить
после того, как я его хлебнул. Всего-то один маленький глоток и
сделал, а… — Сыскарь умолк, не зная, стоит ли продолжать и тут
же поймал на себе внимательный, с прищуром, взгляд Симая.