— Начнём со второго вопроса. Я — кэрдо мулеса. Знаешь, что
это такое?
— Нет.
— Сделанный мертвецом, по-вашему.
— По-нашему?
— Ну да, по-вашему, по-русски.
— Так ты не русский, что ли?
— Цыган я, — сказал Симай. — Разве по мне не
видно?
Сыскарь посмотрел. И впрямь, смуглое горбоносое лицо Симая с
выразительными чёрными глазами трудновато было отнести к
характерному русскому типу. Однако Сыскарь в глубине души был
стихийным интернационалистом. Говорит человек по-русски чисто —
значит, русский. И, в общем-то, плевать, кто у него мама и папа.
Если это не касается дела. К тому же, живя в Москве, этом котле
наций и народностей, он давно перестал серьёзно думать о подобных
вещах. Чем, кстати говоря, весьма отличался от большинства граждан,
гордо именующих себя «москвичами».
— Цыган, — повторил Сыскарь. — Хорошо. А что
значит «сделанный мертвецом»? Это такое образное выражение?
— Да, парень, ты точно не местный, — вздохнул
Симай. — Сделанный мертвецом — это то и значит. Рождённый от
женщины и варколака. Кто такой варколак знаешь?
— Э… — Сыскарь поскрёб щёку. Слово было вроде и
знакомое, но память отказывалась мгновенно давать ответ.
— То же самое, что вурдалак или упырь. Ходячий мертвец.
Только вурдалаки да упыри кровь у людей сосут, а этот совсем до
иного охоч.
— До баб, что ли? — догадался Сыскарь.
— В серединку. И ежели баба после этого дела понесла, то
рождаются такие, как я — кэрдо мулеса. Хоть мамка у нас живая, а
папка мертвец, но мы такие же люди, как и все остальные. Ну… почти
такие же.
— И в чём же отличие? — поинтересовался Сыскарь,
решивший про себя уже ничему не удивляться.
— Кэрдо мулеса может видеть духов, демонов, леших, русалок,
чертей и ангелов — всех, кто живёт в потустороннем мире и на рубеже
миров. И не только видеть, но и охотиться на них. Убивать тех, кто
приносит человеку зло. — Симай приосанился. — Я —
Симайонс Удача — лучший охотник на нечистую силу во всей Москве и
Московской губернии! Да и во всей России мне мало равных. Моя мать
была таборной цыганкой, а отец — варколак, цыганский вампир,
которому вынули кишки, отрубили голову, проткнули желудок железной
иглой, вогнали в сердце осиновый кол, сожгли, развеяли пепел по
ветру и тем успокоили навеки. Жизнь моя будет коротка, как коротка
она у всех кэрдо мулеса, но живу я так ярко, красиво и весело, что
один мой день равен пяти другим!