Эх, могли бы хоть какой-то буклет дать, по типу тех, что раздают
посреди улицы несчастные люди с приклеенной улыбкой на лице.
Впрочем, при повторном размышлении, лучше вообще оставаться в
неведении, чем получить информацию таким образом.
Самый идеальный вариант — данные в сжатой тезисной форме, с
минимумом непонятных терминов и сопутствующими картинками.
Сухо, чётко, ровно и по делу.
Ровно так, как я мечтаю, чтобы все вокруг общались. Включая меня
самого (что, к сожалению, уже невозможно, ибо полёт свободной
мысли, порой, практически невозможно остановить).
— Ты не выглядишь взволнованным.
Моргнув, я вынырнул из собственных мыслей, поворачиваясь к
Мисато.
— Но я взволнован, — увидев, как чуть удивлённо расширились её
глаза, добавил с улыбкой: — Просто моя нервозность выражается во
внешнем спокойствии. Вроде, выгляжу непреклонным, но стоит
заглянуть поглубже — рискуете ошпариться от бурлящих внутри
эмоций.
Конечно, я слегка преувеличил, но…
Я на самом деле прямо сейчас нервничал, только, скорее всего, не
по тем причинам, о которых могла подумать Кацураги.
— Тебе никто не говорил, что из-за подобного стиля речи ты похож
на чунибьё? — хмыкнула Кацураги с нотками сарказма в голосе. — Или
подростка, который считает, что уже давно перерос своих
сверстников?
— Говорили, — не стал отнекиваться. — И в чём-то они были
правы.
Я не видел смысла в том, чтобы отрицать реальность. Поскольку,
ну… иногда меня реально заносило на поворотах.
Это вроде того, когда хочешь быть попроще, однако лишь всё
усложняешь. Или думаешь, что со стороны такое поведение выглядит
круто и все окружающие начнут аплодировать и говорить, какой ты
умный и необычный, но на самом деле они с трудом будут сдерживать
смех и желание покрутить пальцем у виска.
Тем не менее…
— Хотите покажу свою версию Камехамехи? — широко улыбнулся,
демонстративно вскидывая руку.
Мисато, не сдержавшись, прыснула со смеху, отмахиваясь от меня,
будто от ребёнка.
Тем не менее, я давно научился принимать себя таким, какой
есть.
И комплексовать из-за того, что кто-то может посчитать меня
странным, точно не собирался.
По крайней мере, при свете дня.
Для всех рефлексий и страданий есть более подходящее место:
прямо перед сном, ночью, бьясь головой об подушку и безмолвно крича
в осознании того, как ты феерично умудрился облажаться.