Сычик вернулся к концу завтрака и я незаметно выдохнула: перья на месте, глазищи такие же недовольные. Он плотоядно покосился на тарелочку с едой, но теперь я знала, почему он предпочитает человеческую пищу. Я молча подвинула ему одну из тарелок, улыбнулась. Птиц с самым непосредственным видом принялся за еду. Плюнув на приличия, я с ногами забралась в кресло и обняла ладонями чашку с травяным отваром; с минувшей ночи появилась тревога и потребность опекать это чудо в перьях, на языке вертелось множество вопросов, как он проводит время на воле, всё ли хорошо, безопасно ли. Но подозревала, что проявление этого беспокойства Рене ничуть не обрадует.
Кому я могу доверить ещё одну тайну? После судебного процесса над отцом весь мой круг общения сузился до тёти и мужа. Вергену я больше не доверяла. С друзьями и соратниками отца я потеряла контакт давно: от опального мага-алхимика вчерашние самые преданные люди отвернулись очень быстро. Да и не напоминала я о себе, напротив, пряталась за новым именем от всего мира. Замковая прислуга? Определённо нет, не верилось, что кто-то из этих нерадивых, не упускающих случая позубоскалить над хозяйкой, водил полезные знакомства или хотя бы владел редкой ценной книгой, в которой можно было бы вычитать что-нибудь о неизвестном заклятии. Поделиться с Лиз?.. Она единственная, кто поддерживал и помогал по мере сил и возможностей. Кто знал о моей главной цели и молчал.
Я пила остывающий отвар с яркими нотками чабреца и смородины, смотрела, как сычик ловко расправляется с нарезанными кружочками овощами, и гадала, когда же следующий оборот. Как же не хватало обыкновенной человеческой речи!
Но дни сменяли друг друга, а Рене не торопился сбрасывать пёрышки. Осень, тёплая и яркая, заглянула в Бейгор-Хейл и осталась, раскрасила первыми мазками багрянца и прозрачного золота заброшенный парк, высыпала на клумбы возле главного входа россыпь звёздчатых разноцветных цветов. Я просмотрела немногие сохранившиеся в библиотеки книги, надеясь найти в них упоминание о редких заклятиях. Напрасная надежда: стоящих книг в замковой библиотеке не осталось. Не забывала и о своём единственном желании. На его исполнение требовались деньги, поэтому безо всякого волшебства я продолжала колдовать над картинами: продажа пейзажей и натюрмортов позволяла выручить хоть сколько-нибудь серебряных, а то и золотых монет, каждая из которых приближала меня к цели. Медленно, но уж как есть.