Ох, балда ты, Гердерия: нашла о чём страдать, когда такая проблема свалилась!
А птиц, будто сообразив что-то, повернулся на жёрдочке клювом к стенке, обозначив таким образом некую дистанцию: двигай, мол, полог, отгораживайся и спи спокойно, глупая женщина.
Я просочилась в ванную, впервые порадовавшись отсутствию в ней окон, и тщательно заперлась. Представив, как маленький сычик выламывает толстую дверь, едва не захохотала в голос. Приняла ванну, продолжая прокручивать в голове наш сбивчивый диалог. Вот уже полтора года сыч жил в Бейгор-Хейле и никуда дальше окрестных лесов не улетал. Альнард очень далеко, но при желании и маленькой птицей добраться до него можно. Но Рене предпочёл чужой дом и сомнительную компанию одной умирающей дэйны. Да и сильного желания вернуться домой я в нём не уловила. Почему?
Я тщательно закуталась в халат, радуясь, что он плотный, без всяких игривых разрезов, вырезов и кокетливых кружавчиков, вернулась в спальню. Рене дремал внутри клетки, но я всё-таки приблизилась и медленно просунула пальцы сквозь прутья.
– Эй. Не дуйся на меня, чудо в перьях. Я очень тебе сочувствую и хотела бы помочь. Как часто происходят превращения в человека? Тебе известно, как снять заклятие? Хоть глазищами своими поочерёдно поморгай, что ли, в знак того, что понимаешь! Мы ведь не договорили…
Птиц вздохнул совсем по-человечески. Другого ответа я не получила.
Утром посуда с остатками ночной трапезы находилась там, где я её оставила. Пустой оказалась и клетка, и моя комната, значит, второй обитатель этих стен упорхнул, когда я уснула. Я вдруг ярко представила, как сычик машет крылышками над отвесной скалой, над едва различимой полоской ручья там, глубоко внизу, и в этот момент его тело снова меняет очертания, вытягивается, увеличивается, пропадают пёстрые перья с бледной гладкой кожи… Вздрогнула. Велейна милостивая, не допусти!
Подбежала к приоткрытому окну, поискала глазами заколдованную птичку. Какое там!.. Оказывается, тревожиться о том, что маленькая птица может оказаться добычей куда более крупного хищника или мальчишки, метко стреляющего из рогатки, например, не шло ни в какой сравнение со страхом за человека, оказавшегося в человеческом теле высоко над землёй. Вот же угораздило.
– Рене, недоразумение лохматое, – жалобно позвала я, протягивая ниточку в сторону неприветливых хвойных деревьев, выстроившихся тёмной полосой на той стороне ущелья. В тяжёлое, серое с самого утра небо. – Будь осторожнее, а?