Только эта жгучая ненависть, которая зарождалась в ней прямо сейчас, давала силы стоять на ногах на палящем полуденном солнце, не опустить голову, не упасть на колени, смотреть в глаза мучителю даже сквозь пелену боли.
— Опусти глаза, девка, — повторил Горгут, который выглядел уже не настолько красным, как несколько щепок** назад. Его голос стал более спокойным, но он все так же продолжал сжимать хлыст.
Ясна видела, что ему не терпится снова ее ударить, правая рука его дернулась, но он еще ждал. Девица лишь смотрела на него, а потом медленно покачала головой.
Хлыст взмыл в воздух, но не успел опуститься.
— Упрямая? — спросил кто-то сзади великана.
Ясна не видела за его огромными плечами, кто это. Горгут повернулся в сторону говорившего.
— Упрямая, спрашиваю? — на них с улыбкой смотрел довольно высокий и хорошо сложенный мужчина лет пятидесяти.
Ясна смерила его взглядом, все еще не собираясь отводить глаза.
— Очень, господин, — не собирался врать Горгут. — Учу уму-разуму, — проворчал он.
— Мне такие нравятся, — улыбка незнакомца стала шире. На Ясну смотрели два внимательных зеленых глаза с прищуром. Он напоминал ей кота. Довольного, только что нализавшегося сливок кошака. Прохожий провел указательным и большим пальцем вдоль своей аккуратной бороды, подстриженной так, что она казалась острой на подбородке. У него были черные волосы, хорошо сдобренные седыми нитями, из-за чего цвет их казался серым, седина чуть усиливалась на висках. Но это вовсе его не портило. Он был скорее мужественен, чем красив, но еще пару десятков лет назад наверняка обращал на себя внимание каждой девицы, находившейся рядом.
— Можно? — обратился он к великану, кивнув на Ясну.
— Разумеется, господин, — отступил тот.
И, несмотря на то, что опасность в виде хлыста прямо сейчас миновала, невольница сделала шаг назад, ровно настолько, насколько позволяли ей путы, чтобы быть дальше от этого господина. Глаза его, хотя и блестели на солнце изумрудной зеленью, глубоко внутри излучали холод. Будто два куска льда. И это испугало Ясну гораздо больше, чем плохо контролируемая ярость Горгута.
— Не бойся меня, — сказал человек, приблизившись.
Он нежно коснулся ее волос самыми кончиками пальцев.
— Волосы цвета спелой пшеницы, — негромко заметил он.
Ясна едва сдерживала дрожь.