В городе еще было тепло. Стоило
магомобилю вырваться из узких улочек окраинных районов на простор
каменистых полей, как вместо затяжного дождя в лобовое стекло
посыпались колючие, мелкие, стучащие как дробь снежинки. За окном
было уныло. Серая растрескавшаяся земля, одинокие голые деревья,
крутобокие камни, заросшие мхом, примёрзшие к земле грязные пласты
слипшихся листьев. И мертвенный снежный саван, который укутывал
землю, сыпя и сыпя с небес. Ветер сквозь щели выдувал тепло из
салона, и Светлана в своей старой шинели откровенно мерзла.
Просветы между туч становились все
больше и больше. Погода менялась. Снег почти прекратился, сдаваясь
солнцу. То, скучное, тусклое, почти не грело, тревожно глядя с
грязных серых небес на землю. Летела поземка вдоль дороги, ветром
пригибало к земле сухую, ломкую, пропыленную траву. Настороженный,
голый лес подбирался к дороге все ближе и ближе, вздымая вверх
старые, сухие ветви. С этой стороны Суходольска начинались болота,
полные ветролома и тянущиеся вплоть до Идольменя.
В салоне магомобиля было тихо.
Светлана не удержалась и исподтишка рассматривала бывших
хвостомоек. За месяц, что она их не видела, не сильно они и
изменились. Демьян Синица был все так же лопоух, жизнерадостен и
говорлив, впрочем, дальняя дорога и его сморила – он осел в своей
шинели на переднем сиденье и задремал. Светлана улыбнулась – ничего
не изменилось, кроме погон Демьяна: бывший коллежский регистратор
стал коллежским секретарем. Владимир Захарович Петров, сидевший за
рулем, оставался привычно молчалив и серьезен, зато румянец
вернулся на его лицо после тяжелого ранения, полученного в бою с
проклятым медведем. За это Петрова повысили до титуляшки. Саш…
Громов неизменно хмурился, брови совсем сошлись на переносице, он
еще и губы умудрялся поджимать, тайком поглядывая на Светлану.
Фотинию припоминает или что-то еще беспокоит бывшего участкового
пристава, совершившего невероятный скачок в карьере? Из коллежского
советника сразу в статские. Еще одна ступенька, и станет
потомственным дворянином, может даже титул получит. Или купит, если
в его семье водятся деньги. Было непривычно видеть хвостомоек не в
болотистых сюртуках полиции, а в черных чиновничьих мундирах с
золотом петлиц и погон. Они теперь чиновники по поручениям. Агенты.
Сыщики. Забавно, как жизнь повернула. Зато теперь форма точно всем
к лицу. Особенно Громову. Под стать к глазам. Они у него
изменились: из серых, арктически-холодных стали абсолютно черными.
Их затянуло тьмой, как бывает у всех кромешников.