– Хорошо, Константин Львович…
– Тогда, Лиза, позвольте мне
откланяться.
Она заметила, как князь дернул рукой
эфирную нить, связывающую, оказывается, его и охранника. Дверь тут
же открылась, и князь покинул палату, оставляя Светлану в
недоумении. Кровь ему не нужна. Ложь же! Любой хочет исцелиться,
тем более всем известно, что князь до сих пор беззаветно влюблен в
свою жену – прям моветон в высшем обществе, но Волков мог себе
позволить плевать на мнение окружающих. Но да, он прав – его
исцеление привлечёт ненужное внимание к Светлане. Может, тогда
мотив для сближения – месть? Может, он действует в союзе с
княгиней? Хотя та не знает о роли Светланы в судьбе её дочери.
За дверью стих легкий скрип кресла
князя, смолкли звуки разговоров и даже шум шагов стал неслышен.
Выполнил ли князь свое обещание? Без сиделки будет трудно, это
Светлана понимала, но и позволить себе и дальше принимать помощь
князя тоже нельзя. Страшно представить, какие слухи о ней ходят в
городе. Славы содержанки княжича Светлана избежала, а вот что
думают о ней и княжеском благоволении… Народная молва жестока, в
языке природа не предусмотрела костей, к сожалению. Придется
перетерпеть. Только сперва надо вырваться из больницы.
Светлана заставила себя встать и,
держась за железную спинку кровати, сделать пару шагов по палате.
Пока вдоль постели, но надо набираться сил и снова учиться ходить,
забывая о боли, поселившейся в животе. Не огонь, как там в лесу у
Ермиловки, но тлеющий уголек, готовый разгореться от любого
неаккуратного движения. Утешало одно: теперь, когда Александр
знает, кто она, можно в любой момент уходить в кромеж. Она даже
тайком домой может шагнуть прямо из палаты, избавляясь от купленной
по чужому вкусу одежды. Оставалось надеяться, что князь не лично
выбирал ей белье и корсет – они были вычурными, шелковыми, со
вставками кружев. Такое только любовницам покупают, а вот в этом
князя точно нельзя подозревать – он парализован гораздо выше пояса.
Только в городе об этом не знают.
Шаг. Снова шаг. И еще. По лицу подло
потек пот. В животе разрасталась боль. Ноги подгибались, но надо
двигаться. Шаг за шагом, чтобы быстрее вернуться домой. Жаль, что
сиделка ушла не попрощавшись и телефонировала ли она Матвею и
Александру – неясно. Хотя лучше бы не телефонировала – сейчас
визиты крайне нежелательны: Светлана от усилий вспотела, сорочка
прилипла к спине, волосы, хоть и заплетенные в косу, намокли. Не
прекрасная больная, которую надо утешать и уверять, что все
наладится, а ходящее недоразумение-умертвие.