Мужчина в чёрном плаще и лицом, скрытым капюшоном, безжалостно тащил за собой уставшую девочку.
– Что ты со мной сделаешь? – спросила Васса.
Незнакомец промолчал.
«Что он со мной сделает?» – беззвучно спросила Васса у леса. Солнце как раз село, и лес стыдливо укрылся во мгле, избегая ответа.
В тёмной чаще было жутко.
Васса ничего не видела, а незнакомец тащил её дальше, сам ни разу не споткнувшись.
«Он видит в темноте!» – подумала девочка.
– Он сам – темнота, – ухнула сова и тут же упала замертво.
– Я хочу пить!
Васса не была капризной девочкой, но детям, проданным за три золотых и приведённым в тёмной лес, можно было просить воды.
Так посчитал и мужчина в чёрном плаще.
– Пей, – приказал он и указал на небольшое болотце.
В призрачном свете гнилушек Васса стала на колени и зачерпнула ковшиком ладошки неприятно пахнущую воду. Три слезы быстро скатились по щекам девочки и беззвучно упали в болотце.
– Спасибо, – тихо квакнула жаба. – Слёзы, особенно невинные, очищают всё, чего касаются. Мне нечего тебе дать, кроме совета. Проколи палец шипом акации, обмакни воронье перо в кровь и напиши на змеиной коже волшебные слова. Обвяжись кожей гада. Прощай.
И жаба прыгнула в болото.
– Погоди, какие слова? – спросила Васса.
– С кем ты там болтаешь? Поднимайся! – приказал незнакомец.
– Мне нужно… – Васса показала на кусты.
– Быстро!
За кустами Васса увидела светлячков.
«Помогите мне!» – взмолилась она безмолвно, и несколько светлых точек подлетели к ней, даря слабый свет. Девочка быстро проколола палец – это совсем не так больно, как быть проданной за три золотых. Обмакнула в кровь перо и задумалась.
Волшебных слов Васса не знала, да и писать, как почти все в деревне, не умела. Вспомнила, что, делая покупки в долг у лавочника, мать вместо подписи ставила крестик. Так поступила и девочка, потом подпоясалась змеиной кожей и вышла назад к незнакомцу.
Взошла полная луна, но кроны деревьев почти не пропускали её лучи. Тем светлей показалась Вассе небольшая поляна, на которую вывел её мужчина в чёрном плаще.
– Госпожа! – крикнул незнакомец, и что-то в его голосе сказало Вассе, что рассвета она не увидит.
– Зачем зовёшь? – зашелестело, зашипело, засвистело со всех сторон.
– Я с податью, – молвил мужчина и вытолкнул Вассу на середину поляны, а сам упал на колени и преклонил голову.