—
Лидка! Твово малахольного привезли! Опять его пацаны отметелили! —
крикнула одна из баб во все горло.
От
такого крика я на миг оглох, а ее товаркам не привыкать, даже
разговоры не смолкли.
Из
калитки вышла женщина и, отряхивая руки от земли, направилась к
телеге.
—
Жив? — с непонятной интонацией спросила она.
—
И даже говорит! — ответили ей бабы хором.
Женщина споткнулась и недоуменно на меня
посмотрела, а потом робко и с надеждой спросила:
—
Иван?
—
Да, — ответил я ей и поморщился.
—
Макар! Иди сюда! — заорала Лидия, не уступив по громкости той бабе,
которая ее вызывала.
Мужик, вероятно являющийся моим отцом, явился
на крик. Картуз на голове, красная рубаха навыпуск, шаровары
заправлены в сапоги. Н-да, на улице жара, а он в кирзачах. Макар
пару вопросов бабам задал, скользнул взглядом по моему избитому
лицу, а потом помог встать и чуть ли не волоком оттащил в дом.
Досталось мне сильно — пока шли, сознание пару раз терял, по
сторонам не смотрел, только под ноги, анализировать и то не
пытался, не до того. Макар положил меня на кровать и стал что-то
спрашивать, но ответить я не смог, глаза закрылись — и провалился в
сон, сил нет совсем.
Очнулся от криков петухов, в маленькое окошко
пробивался свет, и стало можно осмотреться. В комнатке стоял стул,
кровать и имелась пара вбитых гвоздей, на которых висела одежда.
Тело болело, ребра нужно было перебинтовать. Этим и занялся в
первую очередь. Странно, но меня врачевать никто не пытался, как не
озаботились и о еде. Перетянул грудину, всю в гематомах, простыней
и потер висок. Пора прийти к каким-то определенным выводам, а
делать их очень не хочется. Особенно поражало то, что увидел в
окошко. Так реконструировать деревенский быт невозможно, если не
ввалить пару миллионов в подобное развлечение.
Оделся и осторожно направился на улицу.
Прошел по участку, отыскал кадку с водой, из которой умылся, и
полюбовался на собственное отражение. Хм, лицо опухло так, что мое
ли оно — сказать невозможно, но волосы явно принадлежали другому
человеку. Мало того что мой «ежик» сантиметров на двадцать был
короче, так еще тут и ни одной седой волосинки.
—
Ваня, ты как? За хворостом пойдешь? — прозвучал голос
Макара.
—
Так дров-то достаточно, — кивнул я на сложенные поленницы и лежащие
рядом с ними горы хвороста. — Это все я натаскал?