— Это что?! —
выпучил глаза Серёжа.
— Дождь
метеоритный, — бросил я, расстёгивая привязной ремень. — Из
зенитной вдарили, что ж ещё!
В левом борту
появилось несколько свистящих отверстий.
— Игорь! — крикнул
я, вскочив с кресла и устремляясь к пилоту. — Игорёк,
что?!
Из глаз брызнули
искры. Я зарычал и заскрежетал зубами. Ноги стали ватными, а по
позвоночнику пронёсся электрический импульс и вспыхнул в голове
молнией. Поясницу прошило острой болью — слишком резко дёрнулся,
как молодой, бляха… Но прислушиваться к ощущениям было некогда. Я
как с горки скатился, пролетев вперёд, и понял, что Игорь ничего
мне уже не ответит. Голова его свесилась на грудь, а белоснежная
рубашка на глазах становилась кумачовой, пропитываясь кровью. Твою
мать!
— Твою ж мать! —
раздалось позади меня, будто мой спутник, повторил вслух мои
мысли.
Игорь не двигался.
Экраны перед ним были чёрными. Высота, скорость,
авиагоризонт…
— Ты не против? —
отрывисто бросил я Сергею, забираясь в неудобное узкое кресло
второго пилота и морщась от боли в спине.
— Нет, — коротко
ответил он. — Я не умею.
Времени на
разговоры не было. Мы падали. Экран с маршрутом мигал, но остальные
приборы на моей стороне работали штатно. Вроде бы. Вырубив
автоматику, я левой рукой взялся за штурвал, а правой потянул рычаг
закрылков, пытаясь выровнять положение.
Тысячу лет не летал. А на этом самолёте —
вообще никогда… Сергей навалился вперёд, обхватил руками спинку
кресла и не отрываясь смотрел на несущуюся навстречу воду. Я глянул
на него, он побледнел, но не истерил, не паниковал. Я же сказал,
нормальный мужик.
— Григорий
Андреич, надо бы попытаться вернуться, — прохрипел он. — На
берег…
— Держись, Серый,
— процедил я сквозь зубы, с силой вытягивая штурвал на
себя.
Ну же… Ну
же…
— Ну же!!! —
прохрипел я, задирая нос и сдвигая рычаг газа. —
Давай!!!
Самолёт, едва не
зарывшись в волну, резко вынырнул из пике и рванул ввысь, а мой
товарищ, не удержавшись, повалился назад и отлетел к пассажирскому
сиденью.
— Надо
возвращаться, — повторил он, когда я кое-как выровнял положение. —
До Сочи не дотянем.
— Да, кто его
знает, — пожал я плечами. — Может, не дотянем, а может, и...
наоборот. Но автопилоту капут. Да и хрен знает, чего ещё эти уроды
продырявили. Тебе, кстати, ничего не отстрелили?
— Сука… — зло
помотал он головой. — Обезьяны с пулемётами… Не
отстрелили.