— Даже страшно представить, что вы сейчас чувствуете.
— Да. Это очень непросто. Извините… Полагаю, я уже всё рассказала. Мы не могли бы свернуть интервью?
— Конечно. Спасибо за вашу откровенность.
Наталья благодарно улыбается. Встаёт, тепло прощается с моими ребятами и уходит, прячась за дверями шикарного особняка. Я была несказанно удивлена, увидев этот дом впервые. Зачастую у богатых и знаменитых настолько безвкусные дома, что хоть плачь. Тут же — не дом, а произведение искусства в минималистическом стиле. Такая совершенная геометрия, такой изумительный современный дизайн… Я раскатала губу, что нам удастся поснимать внутри. Но Наталья ещё на этапе переговоров зарубила эту идею. Решили снимать в розарии. Съёмка там проходит весьма удачно. А вот за время интервью на лужайке с меня сходит семь потов.
— Что думаешь? — интересуюсь у ассистентки, когда мы рассаживаемся по местам в служебном микроавтобусе. Здесь, под кондиционером, вновь хочется жить, хотя вид у меня довольно помятый.
— Думаю, что Вишневская ни за что не выпустит это в печать, — пыхтит Алёна, осторожно поправляя чехлы с платьями на заднем сиденье.
— Побоится?
— Перестрахуется. Сама подумай, зачем главреду так подставлять журнал?
— Да почему подставлять-то?! — психую я. — У нас есть всё для подстраховки.
— Ты спросила, что я думаю — я ответила. Чего ты теперь со мной споришь, Нель?
И правда…
— Ладно, проехали. Для начала надо написать статью. А там посмотрим.
— На финал разговора я бы даже время не стала тратить, выкинула бы его, и всё.
— И что тогда от этого интервью останется? — невесело усмехаюсь я. — Пространные рассуждения о том, как важно правильно составить меню на неделю?
Аленка ржёт:
— Вот у людей заботы, правда?
Ага… Так почему же нас всех так манит эта богатая сытая жизнь?
— Кстати, о меню. Жрать хочется — сил нет.
— Может, заскочим куда-нибудь?
Это было бы замечательно, но мне не терпится засесть за статью и пересмотреть отснятые фото… Пусть ещё и не обработанные.
— Нет. Выбросите меня у дома.
Я живу в центре. В старинном особняке конца восемнадцатого века, который в то время был доходным домом. Звучит как сказка. Как мечта. Если не уточнять, что сейчас это замызганная коммуналка, в которой мне принадлежат всего две комнаты. В них ведёт длинный-предлинный обшарпанный и зассанный кошками коридор. Сколько ни бьюсь с соседями за то, чтобы его отремонтировать — всё напрасно. Общая кухня — мой личный ад. Или ад — это туалет? Да, пожалуй. Зато в моих комнатах — красота. Я сюда все свои кровно заработанные вложила. Пригласила реставраторов, те очистили стены, восстановили аутентичную, чудом сохранившуюся лепнину и двери… Когда-нибудь, когда в достаточной мере разбогатею, я надеюсь выкупить и остальные комнаты. А пока приходиться мириться с…