Дикий зверь, да и только. Нет, я, конечно, не пай-мальчик, но границы знаю. Не трогайте меня, и я никого трогать не стану.
Но не в этом случае.
— Какое это имеет отношение ко мне? — вопросом на вопрос ответил я, едва сдержав желание плюнуть и уйти, не прощаясь.
— Самое прямое. Пока вы играли в России, никому не было дело до вашей семьи. Но теперь команда попала в профессиональную лигу и очень хорошо поднимается. Репутация игроков — важный аспект коммуникации с зарубежными партнерами и прессой.
— Я всегда думал, что самое важное для спортсмена — его мастерство и навыки.
— Да-да, безусловно, но все же, не подскажите, за что ваш отец сидел в тюрьме?
Я покосился на менеджера, не зная, что ответить, но тот усиленно разглядывал свой маникюр. «Вот сволочь!» — мелькнула и пропала мысль. Складывалось впечатление спектакля, подготовленного заранее. Зачем Максу это надо? Чего добивается?
— Я не знаю, тогда был ещё ребёнком.
Ответил и отвернулся от репортера, показывая, что разговор окончен. Но тот не собирался сдаваться. Он забежал вперёд и снова встал передо мной, включив камеру.
— Куда же вы, Богдан? Мы не закончили. Я слышал, что из-за вашего отца в девяностые обанкротился металлургический завод. Папаша переждал в тюрьме лихие годы, а как вышел, сразу пошёл в гору. Неужели он перед арестом прибрал к рукам активы завода, а потом сделал их стартовым капиталом для своего богатства?
— Слушай ты, — злость, закипавшая в груди, уже рвалась наружу, я с трудом сдерживался, чтобы не вмазать этому журналистику. — Ты глухой? Мне в девяносто пятом было полгода. Я не знаю, что произошло в моей семье!
Выпалил и сразу понял: ошибка. Та ошибка, за которую потом расплачиваются всю жизнь.
— А-а-а, — торжественный вопль заставил меня вздрогнуть. — Вы говорите о девяносто пятом! Значит, все же в курсе дел своей семьи!
— Ты… не цепляйся к словам! — пошёл на репортера грудью.
Но тот не сбежал, а крикнул кому-то:
— Снимай!
Я оглянулся и тут сорвался. Меня едва оттащили от говнюка с камерой, который бежал так, что пятки сверкали.
— Спятил, Боб! — заорал на меня на следующий день менеджер.
Мы были в раздевалке, где задерживались перед игрой на последний инструктаж Иваныча. Тренер вышел, вот Макс и воспользовался моментом.
— Я спятил? А чего этот пидор с личными вопросами лезет? Мы так не договаривались!