Калгари 88. Том 6 - страница 24

Шрифт
Интервал


— Граждане провожающие, смотрите на время! — громко сказал проводник. — За пять минут до отправления поезда покидайте вагон!

Арина посмотрела на часики «Чайка» — на циферблате было 11:50. Совсем скоро поезд отправится!

— Пройдёмте! — Левковцев открыл откатывающуюся дверь, пропустил фигуристок и следом вошёл в вагон. — Ищите наши места!

Купе с нужными местами оказалось вторым от купе с табличкой «Проводник».

— Это моё место! — непреклонно заявила Соколовская, бросая сумку на нижнюю полку.

Левковцев занял нижнюю полку напротив, а Арине... Достался верх! Но пока, естественно, можно было сидеть внизу. Купе было тесным, и ни маме, ни Соколовскому места в нём просто не хватило, поэтому они стояли в коридоре, мешая проходившим пассажирам и другим провожающим, которые уже не раз высказывали недовольство. Впрочем, так стояли почти все провожающие — казалось, что в коридоре собралась длинная очередь.

Самое фиговое, что мама опять прослезилась. Ни слова не говоря, обняла Арину и прижала к себе. Хм... Разве Люська никуда не ездила из дома? По-любому должна была ездить или в пионерский лагерь, или к бабушке в деревню. Вот... Пришлось ещё и маму утешать. Тут бы саму кто утешил, дал напутствие на хорошее выступление...

— Мам... Ну не надо... Ну что за ерунда??? — терпеливо спросила Арина и погладила Дарью Леонидовну по спине. — Ну маамааа... Ну мне неловко. Не навсегда же уезжаю. Всё будет хорошо.

— Граждане провожающие, до отправления поезда осталось пять минут! — предупредил начальник поезда по громкой связи. — Просьба покинуть вагоны.

Мама всхлипнула последний раз, поцеловала Арину на прощание в щеку и вышла на перрон вслед за Соколовским. Сразу всё-таки не ушла — стояла до самого момента, пока не тронется поезд. Махала рукой в окно, что-то говорила, наверное, опять призывая есть вовремя. Соколовский стоял рядом и смотрел в окно, ожидая, что дочь тоже подойдёт к окну, но Марине было пофиг. И Арине стало как-то даже жалко отца одногруппницы — вид у него был растерянный.

— Марина, ты что как дикая? — крикнула Арина вглубь купе. — Иди сюда, тут папа твой стоит!

Соколовская, недовольно надувшись, отложила книгу и вышла в коридор, но, как только увидела отца, улыбнулась такой по-детски милой и непосредственной улыбкой, что сразу словно сбросила лет пять. И ярко-синие её глаза заблестели ещё ярче, а румянец на щёчках стал ещё более розовым. Отец, как будто не веря, что это с его вреднюкой Маринкой произошло такое преображение, тоже улыбнулся нежно и трогательно, да так, что слеза скатилась по щеке.