Потом электровоз свистнул, вагоны со скрежетом дёрнулись и
медленно покатились прочь от вокзала. Поезд разгонялся медленно, и
мама с Соколовским какое-то время ещё шла рядом с окном, махая
рукой, но потом поезд снова дёрнулся и поехал быстрее, мама махнула
на прощание и потерялась в толпе провожающих. Соколовский быстро
шёл, раздвигая толпу, потом побежал, махая рукой и натыкаясь на
провожающих, обволакивая их полами расстёгнутого длинного чёрного
пальто, под которым было видно костюм и белую рубашку с галстуком.
Потом с его головы слетела шляпа, он на миг задержался и потерялся
из виду. Перрон закончился. Арина замерла в полном восторге,
испытывая наслаждение от нахлынувших эмоций. Сцена реально
получилась такая, словно смотришь какой-то художественный фильм.
Например, мелодраму!
Поезд извивался, как змея, стучал колёсами на стыках и качался,
поворачивая на стрелках. Соседние пути были заняты грузовыми
вагонами, платформами с танками, накрытыми брезентом,
промасленными, почерневшими цистернами с надписью «дизельное
топливо». Потом за стеклом замелькали высокие и низкие светофоры,
после которых пути соединились в два. У магистрали потянулись
склады, железнодорожные мастерские и будки обходчиков. Поезд всё
больше набирал ход, оставляя Свердловск позади, и с каждой секундой
приближался к Москве...
Через несколько минут зашёл проводник, проверил билеты, оторвав
корешок и предупредил:
— Напоминаю: в туалет ходим только тогда, когда поезд едет,
через полчаса подходим за постельным бельём. Чай буду разносить
через час. Если нужна вода — в титане есть. Доброго пути, граждане
пассажиры.
Отстояв небольшую очередь, Арина вместе со всеми получила охапку
выстиранного до серости казённого белья с синими печатями, мешаясь
и толкаясь с Соколовской, застелила кровать, кое-как натянув
простыню на матрас, пододеяльник на колючее серое одеяло, а
наволочку на старую подушку, тоже всю исписанную инвентарными
номерами и штампами. Никогда бы не подумала, что это может
оказаться таким трудоёмким делом, учитывая стеснённость
пространства.
Потом проводник принёс горячий крепкий чай в гранёных стаканах,
стоявших в металлических подстаканниках с завитушками, Левковцев с
Соколовской достали захваченную из дома и купленную в буфете снедь,
а Арина, сняв кроссовки, залезла на свободную полку — толкаться у
столика, накрытого белой скатертью не хотелось, так же как и
есть.