Роберт шутливо жаловался, что собрания не прекращаются. Теперь Ингард понимал, что друг имел в виду: казалось, большой зал заседаний все время был полон. Герцоги уходили спать или уединялись с теми, кого считали союзниками и сообщниками, оставляя вместо себя маркизов, потом возвращались, сменяя их, и начинался новый круг обсуждений. Они писали письма, они делились содержанием пришедших из дома ответов, они отдавали приказы по укреплению замков своим вассалам, а те отсылали эти приказы через пока работающую портальную почту и отчитывались о претворенных в жизнь мерах.
Бедные герцоги пытались предусмотреть все, их привычный мир разрушался, они пытались схватить его, скрепить, удержать, но все было бесполезно. Ингард сочувствовал им, но, как и этим, волею случая оказавшимся запертыми в одном месте облеченным властью людям, ему было о ком заботиться, и отвлекаться права он не имел. Послушники, не понимавшие, что происходит, продолжавшие ходить на занятия и вместе с тем ощущавшие в запрете на перемещения серьезную опасность, тоже были чьими-то детьми. И Ингард был за них в ответе. Он напоминал себе об этом, когда чье-то горе звало его, и когда чужая боль резала его по сердцу. Стоило ему взглянуть в глаза мучившемуся отцу — и он уже знал, что сын его не вернется. Но, как и Роберт, Ингард молчал.
Родители пропавших делились своими страхами друг с другом, вполголоса успокаивая друг друга и не зная, что сидящий рядом Роберт мог пролить свет на их сомнения. Син в своей ультимативной манере попросил Роберта не говорить о том, кого он видел в Пар-ооле. Ингард был согласен с Сином: рассказ ничего не дал бы, но спровоцировал бы панику, которая сейчас стоила бы времени, а в конечном счете и безопасности всей Империи. Все было логично, и целесообразно, и все же крылось в этом что-то неправильное, будто холодный расчет подменял в рассуждении человечность.
Лица герцогов были помятыми, уставшими. Ингард глядел на стол, уже и не пытаясь прогнать видения, в которых ряды присутствующих редели. Предложенный Робертом вариант похода мог сберечь многих, но ничто не сберегло бы всех.
-Я хочу знать, как будет организована наша защита! - заявил Ив Стелер, импульсивный и недалекий герцог Синих земель. Его жена, Даника, сидела чуть поодаль и не смотрела на супруга. Ингард предполагал, что она, в отличие от мужа, поддерживала идею Лианке, тогда как сам Ив был довольно труслив, и его малодушие расстраивало ее. - Мы не пойдем беспомощными! Нам нужны хотя бы воины!