Мужчина коротко поклонился, указывая на порог.
– Вы позволите?
– Конечно, ваша светлость, – кислым тоном произнесла мачеха. – Вы у себя дома.
Его светлость шагнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Спокойным и решительным шагом он подошёл к окну. Взялся за створки, и секунду спустя окно с глухим стуком захлопнулось. Решёток на нём не было, но ощущение, что я в тюрьме, резко усилилось.
Его светлость обернулся к нам.
– Я жду объяснений, – произнёс он. Вроде бы негромко, но мачеха вздрогнула.
– Лорд Кейран, стоит ли…
Лорд Кейран поднял бровь, мимоходом пройдясь взором по моей несмятой постели и письму, зажатому в руке мачехи.
– Разумеется, стоит. Моя возможная невеста, – сарказма в этих словах хватило бы и на дюжину невест, – по ночам любуется звёздами, а слуги докладывают о всаднике, во весь опор несущемся прочь от моего имения. – Его светлость повернулся ко мне. – Удовлетворите моё любопытство, леди: почему вы просто не сообщили, что ваше сердце занято?
Изабелла мгновенно шагнула ко мне, закрывая меня собой.
– Герцог, это недоразумение, – быстро сказала она. – Вы же знаете, Тиса не зря слывёт неприспособленной к жизни. Она бы никогда…
Его светлость смерил её ледяным взглядом.
– Леди Тиса не выглядит неприспособленной к жизни. Более того, я аплодирую её усилиям. Застенчивая девочка, не знающая света? Браво: за ужином ваша падчерица сыграла эту роль великолепно, – его тон стал ниже, опаснее. – Сейчас, однако, я вижу совсем другую картину.
– Ваша светлость…
Лорд Кейран шагнул к мачехе и протянул руку.
– Дайте мне письмо. Как хозяин этого дома, я желаю с ним ознакомиться.
– Я предпочла бы этого не делать. – Моя мачеха выпрямилась. – Письмо адресовано мне.
– А я настаиваю.
Пальцы моей мачехи сжались на белоснежном листке, но ни скомкать, ни разорвать его она не решалась. Ох, что будет, если мой «жених» его прочтёт…
– Частная переписка – это личная переписка, – вмешалась я. – Если мой будущий муж требует, чтобы я выворачивала перед ним карманы, может быть, и не стоит выходить за него замуж?
Герцог опустил руку, и его глаза сузились. На лице моей мачехи проступило обречённое выражение.
– Моя падчерица выпила солонский эликсир, – произнесла она, глядя на бокал. – Не знаю, кто доставил ей эту дрянь, но она полностью лишилась памяти.
На миг глаза герцога расширились. На беспамятную невесту он явно не рассчитывал.