— Вы что творите, гражданин?!
— Простите, миледи, я угощаю, — стараюсь взять себя в руки, но ее нелепая одежда и мелкие кудерички в сочетании со старушечьей розовой помадой настолько веселят меня, что я продолжаю улыбаться как идиот. Один раз в год можно и повеселиться.
— Вов, — окликает Даня. Он почему-то становится серьезным, хотя сам только что заставлял меня дурачиться.
— Что?
— Убери это. Тут ребенок.
— Где? — оглядываюсь по сторонам.
— Владимир Романович — это не вы, надеюсь? — старательно сдувая со лба прилипшие волосы, раздраженно уточняет тетя.
— Я… — хмурюсь. Состояние эйфории улетучивается. Чую запах проблем.
— Григорьева Тамара Михайловна. Из опеки, — сует мне в нос какую-то бумажку.
— Владимир. Келлер.
— Через е или и?
— Что?
— Киллер? — смотрит, ожидая реакции.
— Келлер! — спокойно повторяю. Уверен, она специально коверкает мою фамилию, выводя меня на конфликт. — А собственно, к чему вопрос? И что вам от меня нужно? — наконец, в стороне замечаю небольшую коляску, в которой спит маленькое существо в розовых сандалиях.
— Вы знакомы с гражданином Храмовым, Егором Алексеевичем?
— Да…
— Он имел неосторожность указать вас опекуном.
— Чего?! — едва не роняю разбитую бутылку.
— Ознакомьтесь. И подпишите. Если вы, конечно, дееспособны и вменяемы… в чем я начинаю сомневаться, — цедит, опасливо поглядывая на острое горлышко — розочку, в которую превратилась бутылка дорогого шампанского.
— Он дееспособен и трезв! Гарантирую и поручаюсь за него, — вступает Даниил, закрывая «оружие» в моих руках. — Самый надежный человек из всех возможных. Просто он в отпуск собрался. Вот, по традиции мы и пошли… ну знаете, поливать борт… как корабль, когда на воду спускают. А мы сами ни-ни. Как стекло! Можем дыхнуть куда надо.
— Достаточно, молодой человек, — обрывает и повторяет, как заезженная пластинка. — Ознакомьтесь. И подпишите.
Беру у нее из рук сомнительную бумажку и пробегаюсь глазами. Так и есть. Егор, видимо, сошел с ума…
— Могу я узнать, что с моим другом? У ребенка есть отец и мать, я не имею к нему никакого отношения.
— Егор Алексеевич умер на прошлой неделе. А мать девочки погибла в автомобильной катастрофе еще полтора года назад.
Сжимаю зубы. А ведь он говорил, что женился. Я поздравил его и не спросил про Наташу… Гордый. Черт! Мы же с ним так давно не виделись, и я ничего о нем не знал.