— И мать ее не искала?
Штиль только горько хмыкнул:
— Не до того ей было. Она совсем в запой ушла, когда ее одергивать перестали. А потом в доме пожар был. И она сгорела вместе с тремя мужчинами.
— Глупая смерть, — пробормотал Гром, на что полицейский кивнул, тихо добавив:
— И страшная. Но к этому всё и шло.
— А как ее зовут-то?
Штиль улыбнулся, услышав этот вопрос от молчаливого, вечно мрачного Грома, потому что ждал его, как лучика надежды на то, что у этого здоровяка еще осталась в сердце частика тепла.
— Гуля, твое величество.
**********************
Столько рыбы она никогда не видела!
Целый большой таз!
Гуля ее всё чистила и чистила, а казалось, что рыба никак не заканчивается.
В чешуе уже был весь порог и она вся тоже, но на душе было тепло и приятно.
Ей помогли. Вот так неожиданно, а оттого еще более душевно.
Кто был ее благодетелем, девушка даже представить себе не могла, но решила, что придет время, когда она узнает и тоже обязательно его отблагодарит. Даже если сейчас у нее ничего не было, кроме добрых намерений.
Девушка еще до обеда ждала на тот случай, если кто-то решит, что оставил этот таз случайно, и придет за своей рыбой.
Но никто так и не пришел, и поэтому Гуля с удовольствием поставила древнюю кастрюльку на печку и нашла соль, чтобы сварить себе ухи — самой простой, без картошки и заправки. И ничего вкуснее за последнюю неделю она не ела!
Рыба была настолько жирная и ароматная, что дополнения к ней было и не нужно.
Стыдно было признаться даже себе самой, но она была настолько голодна, что всё внутри нее дрожало от одного запаха вареной еды. Горячей, свежей и в достатке.
С тех пор как она приехала в деревню, ее жизнь началась заново… и вовсе не радостно.
Словно судьба сделала круг по спирали и вернула ее туда, где она родилась, и почти в те же условия жизни, из которых ее когда-то спасли.
Да, девушка старалась занять себя так, чтобы некогда было думать о прошлом, но дышать от этого легче совсем не становилось.
В груди было настолько больно, что иногда ей казалось, будто ее грудная клетка сломана, а кости проткнули легкие.
Конечно же, ничего подобного не было.
Но теперь она познала, что, когда болит душа, нет никакой боли страшнее.
Для болезней тела врачи и ученые придумали множество всевозможных таблеток и лекарств, чтобы заглушить боль. Но еще никто не изобрел волшебной пилюли, которая позволяла бы собрать растерзанное горечью сердце.