— Ладно, — пожал плечами наконец доктор, отодвигая папку. — Тогда пойдем брать кровь…
— Ты же сказал, что за этим не к тебе, — возмутилась я.
— Ну надо же с чего-то начинать, — пожал он плечами. — Пошли…
Я нехотя прошла за ним в процедурный кабинет, привычно содрогаясь внутри. За время этого ада запах антисептиков отбил все другие — они заменили мне воздух. Иногда ловила себя на том, что хочу переехать в больницу, чтобы привыкнуть уже ко всему этому и не дрожать... Но это бы значило сдаться. А сдаваться я не собиралась.
***
— Ну, как прошло? — Найвитц заявился в кабинет почти сразу, как вышла Робин.
— Наверное так, как ты и задумал, — перевел на него взгляд. — А приятный ракурс — я сижу, ты стоишь…
Он закатил глаза и опустился в кресло, в котором еще недавно сидела Робин.
Я был уверен, что меня сложно удивить после всего, что я повидал в Смиртоне. Но Робин удивила. Прежде всего тем, что в ее случае я был бессилен. Полностью. И именно это, пожалуй, и зацепило.
— Что думаешь? — потребовал он.
— Что мы с тобой сядем. Если ты не наврал, конечно…
— Наврал, конечно, — закатил он глаза. — Надо же было тебя мотивировать.
— Ты ни черта не смыслишь в мотивации сотрудников, Теренс. — Говорить с ним не хотелось. Мне хотелось пойти в город, посидеть в каком-нибудь баре, выпить… и подцепить какую-нибудь сговорчивую кошку. Наверное, Робин отрезвила меня, наконец. Звучало паршиво, но я понял вдруг, что трачу время впустую, в то время как у Робин его вообще нет. Сложно представить условия, в которых она живет. Как это вообще — оборачиваться ночами и не помнить?
Это как если бы я бежал в беспамятстве к Лали ночами. Сама мысль об этом ставила шерсть дыбом, а ведь она меня не бросала. Мы были никем друг другу, временным пристанищем… А этот тип, к которому рвалась Робин в звериной ипостаси, ее бросил. Я не знал подробностей, но был уверен, что там какая-то драма, с которой девочка не может справиться.
А девочка-то хорошая. Со стержнем такого диаметра, что зубы сломаешь. И она что-то задумала. Звучат ее слова слишком обреченно, согласно с обстоятельствами. Она приняла их в отличие от ее отца. Странно, что не он сидит сейчас в моем кресле, а только Найвитц.
— Почему ее не водили к психотерапевту?
— Водили.
— Почему нет записей?
— Семья считает их конфиденциальными…