– Блин, Василиса, опять тупим,
второй день в сказке, а всё не привыкнешь, – отчитала сама себя.
Остановилась, огляделась – я отошла от стоянки метров на двадцать,
при этом завернув за огромный камень. В месте соприкосновения
каменюки с поверхностью земли имелась глубокая яма трёх метров в
поперечнике, на треть заполненная водой. Место идеальное, лучше
вряд ли найду, пора творить. Я представила себе настил из
«деревянного алюминия», толщиной три сантиметра с рёбрами жёсткости
квадратами со стороной полметра и направленными вниз, закрывающий
всю поверхность ямы и имеющий то самое, очень нужное, отверстие в
середине. На настиле вообразила три стены, односкатную кровлю и
дверь с амбарными петлями из того же материала, прокрутила в голове
3D-модель, пооткрывала дверь, почувствовала прочность настила –
хорошо, можно воплощать. Деревенский туалет типа «сортир» возник из
ничего прямо на яме, идеально закрыв её собой. Простые человеческие
потребности затмили в моём сознании возникшие радость от созидания
и отголосок чужого внимания, и я, на автомате создав у себя в руке
рулон туалетной бумаги, устремилась в только что воплощённые
чертоги гигиены.
На обратном пути я уничтожила Позину
кучку и, указав соратникам где находится наш туалет и попросив их
объяснить Пози, что это и как им пользоваться, взяла из рюкзака
зубную щётку с пастой и совершила у ручья утренний ритуал очищения
и умывания. При осмотре себя в походное зеркало мне подумалось – «А
почему бы, чёрт возьми, и нет – тварь я дрожащая или право имею,
а?» – и я пожелала убрать морщины вокруг глаз и намечающийся второй
подбородок. Контрабас. Кольнуло, небольшое онемение, и я просто
стала моложе на пять лет, минимум, в один миг. Смотрела и не верила
своим глазам – а что так можно было, да? От мечтаний об омоложении
организма волшебным путём меня отвлёк голос Этилии:
– Василиса, мы уже чай подогрели, ты
будешь его пить или нет?
– Буду, конечно же, буду – я, вся
такая довольная, достала из рюкзака ополовиненную вчера банку
сгущёнки, разложила её поровну во все кружки, достала на доску
печенье и сливочное масло, уселась пить чай. Кстати, вот опять про
новый мир и расслабленность – рюкзак со всем нашим добром простоял
у костра всю ночь, убрать его в палатку не догадалась ни одна
сущность, особенно великовозрастная дурында, которой об этом по
статусу командира думать положено. Постмодернистское европейское
«I'm only human after all» тут не проканает – свалить
ответственность больше не на кого, всё на мне, только как к этому
привыкнуть-то. Долго распивать чаи народу, в этот раз, я не
позволила: