Посмотрела на Пози – надпись
«Обычная» горела синим над вершиной его овала, перевела взгляд на
Этилию – «Обычная», спонтанно подняла руку и охренела по полной –
над «часами» горела синяя надпись «Обычная». Я вчера, бездумно,
создала живую обычную сущность с функциями определения и вывода на
экран времени суток. Капец, разумное существо у меня на руке, его
же кормить надо и поить, оно думает и желает, возможно страдает и
может умереть, твою же дивизию, какая я дура! Возникло малодушное
желание прибить по-тихому получившееся недоразумение, чтоб никто не
узнал о моём «гениальном творении». Эти чувства и мысли вихрем
пронеслись в моей голове, но не нашли отклика в душе – я поняла,
что не такая циничная и чёрствая, как о себе думала. Надо
пообщаться с «часами» и исправлять содеянное, я подняла взгляд и
столкнулась с немигающими глазами Парамона, он с пониманием и
сочувствием смотрел на меня.
– Ты знал, что это разумная
сущность? – осипшим голосом спросила я у него и показала
«часы».
– Да, я почувствовал его эмоции
после осознания себя. И почувствовал твои недавние эмоции, они
очень сильные, ты заглянула в себя и приняла хорошее решение – ты
сильная и честная, я рад, что нахожусь рядом с тобой, – он говорил,
а мне, от осознания того, что кто-то подсмотрел моё малодушие,
стало ещё более погано на душе. – Не надо терзать себя, ведь я с
тобой тридцать пять лет, я много чувствовал и видел за это время.
Ты хороший человек, а порывы страха, подлости и гнусности – так они
бывают у всех – и важно не то, что они есть, а как ты воспринимаешь
их своей душой, принимаешь или отвергаешь их суть.
– Спасибо тебе, я только сейчас, на
самом деле, осознала, что знаю вас, а вы меня, огромное количество
времени, что у меня, оказывается, нет никаких тайн от вас. Осознала
– это факт, но к этому надо ещё и привыкнуть – человеку сложно
представить свою полную открытость кому-либо, это даже не голый в
толпе одетых, это хуже… – я попыталась объяснить ему своё
состояние, потом поняла – а нахрена, он его и так прекрасно
чувствует, и замолчала.
– Ты можешь пожелать закрыться от
меня, я не знаю, получиться или нет, но попытайся, – предложил
Парамон.
– Нет, душа моя, теперь ты фиг от
меня избавишься, – я приняла решение, почувствовала душевное
облегчение и искренне улыбнулась Парамону, – будешь моей выносной
совестью, чтоб я в образ, так лелеемый Клавдией, не превратилась,
исходя из очень добрых и прекрасных побуждений.