Но после предыдущего глупого выкрика никто не принял меня
всерьез. Люди уже гомонили, глядя в небо, тыча в него пальцами,
многие начали молиться. Они никогда не видели северного сияния, не
видели даже картин и фотографий, поэтому крик десятилетнего
мальчишки не мог заставить их оторваться от невиданного зрелища.
Отец Наполеона и вовсе посмотрел на меня укоризненно, и это
означало, как подсказала память, что он очень недоволен.
Я снова позвал их прятаться — но голос меня подвел. Он сорвался,
дыхания не хватило, я закашлялся.
— Не кричите так, молодой синьор, — заботливо сказала Камилла, —
вы опять будете кашлять. Я сделаю вам ромашковый отвар на ночь.
Время! Время утекало на глазах… Вот-вот с неба посыплются
раскаленные глыбы, а я ничего не могу поделать! Да, время!
— Паразит, дай свое распараллеливание! — потребовал я, решив
хоть немного выиграть минуты для размышлений.
Слов не пришло, но окружающая реальность пошла рябью и
замедлилась до скорости улитки. Я сформулировал задание:
«Необходимо выжить самому и по возможности спасти семью и народ во
дворе!».
— Предлагаю воспользоваться особым драконьим голосом или
взглядом, чтобы заставить толпу послушаться тебя и спрятаться в
доме на первом этаже и в винном погребе, — всплыл деловитый
ответ.
«Воспользуюсь голосом», — решил я.
И тут новая боль пронзила горло и все, чем я дышу — от кончика
носа до самых легких, мучительными спазмами, не дав даже закричать.
Казалось, она длилась целую вечность. Но когда, наконец, отпустило,
и время вернулось в норму, люди все также стояли, болтали и
таращились на небо. Сияние еще только набирало силу, но вскоре все
вокруг утонуло в зловеще-красном свете, и люди начали
беспокоиться.
— Быстро все в дом! Сейчас полетят камни с неба! Женщины и дети
— в винный погреб, остальные — на первый этаж! — то ли прокричал,
то ли прорычал я новым, гулким, как удар колокола, голосом.
Толпа дружно качнулась и начала послушно отходить. Я в ужасе
подумал, что сейчас случится давка, и люди погибнут, как на
стадионе в Лужниках в 1982 году, когда в панике толпа задавила
больше шестидесяти человек.
Каково же было мое удивление, когда после короткого
замешательства взрослые мужчины расступились, а женщины и дети под
руководством моей матери без суеты прошли в дом. Даже голос дракона
и донесшийся с неба нарастающий гул, переходящий в жуткий рев, не
заставил здешних синьоров суетиться и паниковать.