— Ты, сука, лучше меня не беси. Думаю, от горя моя супруга
помешалась, чем и воспользовался нечистый на руку финансист, чтобы
прибрать к рукам мое имущество. Ведь меня считали покойником. Так,
я это преподнесу в Железном суде. —
Я с трудом выловил название дворянского суда из памяти
Максимуса. Сейчас я находился в заведомо проигрышной позиции,
поскольку вообще не понимал, кто прав, кто виноват с точки зрения
имперского закона. Зато я понимал, что меня попытались нагло
ограбить, списав со счетов. И этот охреневший жирдяй был
исполнителем ограбления. При словах про «сошедшую с ума супругу»,
он едва заметно вздрогнул. Видимо, я случайно удачно попал в
какую-то болевую точку его плана. Слова по Железный суд на него,
кстати, никакого впечатления не произвели.
— Достойный господин Доримед! Мы всегда можем уладить любые
недоразумения между нами, к взаимной выгоде. Можем пересмотреть
цены на проданную собственность. Но я хочу осведомиться, раз уж у
нас произошел такой неприятный разговор, как вы собираетесь закрыть
свой долг перед моим домом, если не продадите что-то? Заключение
договора на пять лет может решить эту проблему, но у меня сложилось
впечатление, что вы не настроены продолжать наше взаимовыгодное
сотрудничество.
— Значит так. — Я скатал оба пергамента в трубку и сжал в левом
кулаке. — Завтра к утру. У меня должны быть все копии документов,
подтверждающих наши финансовые отношения. Мои письма, расписки,
распоряжения. Приложения к договору. То же самое касается писем или
любых документов с подписью моей безумной супруги. — Он снова
вздрогнул. — Я хочу понять, откуда образовалась такая чудовищная
задолженность, перед твоим домом. Не советую пытаться тянуть время
или прятать документы. Этим ты меня только разозлишь. А в гневе я
бываю неприятен. И неуправляем. Надеюсь, мы с тобой друг друга
поняли?
— Безусловно, ваша милость, Максимус Доримед. Я вас услышал. Но
знаете что? Многие должники угрожали мне или обещали всяческие
кары. И вот он я, до сих пор здесь. И до сих пор уважаемый
гражданин империи. Со мной лучше дружить, а не враждовать, господин
Доримед. Как я и сказал, если ваша супруга перегнула палку, я готов
пересмотреть некоторые договоренности.
— Документы. Завтра в мою остерию. И я подумаю над вашими
словами, про «договориться». После того как изучу все, до
последнего векселя. А насчет уважаемого гражданина. Мой род не
последний среди патрициев. И думаю, моему отцу будет крайне
неприятно узнать, что собственность рода пытался украсть «уважаемый
гражданин» с имперских окраин.