— Я подбила твои финансы на первое время. У тебя тысяча
двенадцать феррумов. Шестьсот пятьдесят две серебрушки. И девяносто
семь медных монет. Это с учетом пятидесяти серебрушек, заплаченных
стряпчему. Кстати, он посоветовал заморозить вообще все текущие
сделки с Мутато. В том числе постоянные. На поставки. Я дала
добро.
— Спасибо. Я, как ты понимаешь, не разбираюсь в ценах, и не
очень понимаю много это или мало.
— За гостиницу ты платишь феррум в день, когда
останавливаешься в ней. Это очень дорого. И серебрушку в день
просто за то, что комнаты остаются за тобой. Хороший, грамотный раб
стоит от феррума. Просто сильный и здоровый, для подсобных работ от
десятка серебрушек. Корова от пятнадцати. Твой боевой экус от сотни
феррумов. Один такой гладий, как у тебя от десяти феррумов. Овощи
на рынке стоят десять медяков за фунт. Доход с твоего личного
домена, согласно договору оценивается в восемь тысяч феррумов за
сезон. Наверняка сумма занижена.
Понятно. В серебрушке сто меди. В ферруме тысяча серебрушек.
Один феррум, это аналог пятидесяти — восьмидесяти тысяч рублей, из
нашего мира, примерно.
— Сегодня я гадала. Просила Богиню подать знак.
— Я заметил. А обязательно такую грязь разводить при гадании?
Может быть, можно там на кофейной гуще гадать, или по полету птиц,
я слышал.
— Я обучена только гаруспициям. Тебе грозит
опасность.
— Это я тоже заметил. Меня сегодня убить пытались. Чтобы понять,
что мне грозит опасность, вовсе не обязательно было зверски
расчленять несчастную птичку.
— Ты глуп. И богохульствуешь. Результаты гадания — знак
Богини. Жалкие голоногие, пытавшиеся тебя убить, — это прошлое. А
опасность — будущее. Черный человек желает твоей смерти. Прикажи
дежурить в своей комнате, кому-нибудь из боевых рабов,
посменно.
— Спать в одной комнате с мужиком? Может мне их еще и к себе в
кровать уложить?
Кассандра молча встала и вышла из комнаты.
Я же завалился спать, даже не подумав начать вечернюю
тренировку, как собирался.
***
Проснулся, словно от толчка. Открыл глаза. Комнату заливал
фиолетовый, словно от обеззараживающих ламп свет. Прямо надо мной
на потолке шевелились иссиня-черные тени. Грудь кололо, как будто в
предвестии сердечного приступа. Похожее ощущение, только куда менее
острое, у меня было днем, на вилле у Мутато. Я помниться принял
его, за угрожающий взгляд в спину. Не знаю, что меня спасло.
Интуиция, вместе с предупреждением Кассандры. Или же рефлексы
Максимуса.