— Вы же еще не посмотрели документы!
— Я прекрасно знаю печать господина Мутато. И его договоры. Их
ему составляла коллегия.
— Этот человек обокрал меня в сговоре с моей женой, пока я лежал
без сознания. Безотносительно к договору. Вы мне даже не
посоветуете, что делать?
— Весьма прискорбно это слышать, патриций. Но никто из приличных
городских стряпчих не будет судиться с Мутато. Да и бесполезно это.
Альгвадоре эст Коммун (городской суд) ест с его ладони. Поймите,
никто в городе не пойдет против него. Мой вам совет, договоритесь с
Мутато, патриций.
— Точно нет никого из грамотных юристов, кто мог бы мне
помочь?
— Можно выписать юриста из Арборики (столица Арбореи). Но это
долго. Да и не факт, что он доедет. С юристами, выступающими против
господина Мутато, вечно случаются всякие неприятности, знаете
ли.
— Требование на дезавуацию сделок вы мне тоже не напишете?
— Требование напишу. И завизирую в нотариальной палате.
Пятьдесят серебрушек. Но быть вашим судебным поверенным, повторяю
не смогу.
— Ладно. Пишите требование. Сегодня успеете?
— Да я все зарегистрирую сегодняшним числом. Разрешите
откланяться?
— Идите. Копию отчета вам отдаст сестра Кассандра. И деньги
тоже.
Он двинулся к выходу. Потом остановился. Развернулся ко мне и
махнул рукой, как бы на что-то решаясь:
— Есть один человек, патриций, который не побоится взяться за
дело, и ненавидит Мутато всей душой. — сказал он, понизив голос. —
Хоть он уже и не член коллегии, Юстас один из самых пронырливых и
сметливых юристов, которых я знаю. Он скорее такой фокусник от
юриспруденции, чем почтенный стряпчий. Возможно, он и изобретет
что-нибудь… необычное. Но… не исключено, что вы сами не захотите
иметь с ним дела.
— Почему же?
— Он пьет по черному. И еще он… хамоват.
— Как его найти?
— Я сейчас запишу его адрес и как его зовут. Но, господин
Доримед, я вам ничего не говорил.
— О чем речь, почтенный. О чем речь.
В которой я наконец узнаю,
сколько у меня денег, безобразная драка заканчивается моей победой
по очкам, я вижу голубую луну, тренировка завершается унизительной
лекцией о моем несовершенстве, и я беседую с
юристом-алкоголиком
Посетивший меня старичок был консулом городской коллегии
адвокатов. Его мнение, по сути — мнение коллегии. Обращаться к
другим городским стряпчим или поверенным было бесполезно.
Распрощавшись с ним, я дал центуриону поручение привести мне завтра
таинственного Юстаса, в пригодном для беседы состоянии, и собирался
завалиться спать, как ко мне явилась Кассандра.