Проговорив все это, я покинул каморку моих соратников. Зашел к
себе. И только тогда позволил себе выматериться в голос.
Хозяин остерии подсуетился. Пока мы обыскивали ночного гостя, на
окне появилась новая решетка и легкая занавеска. Свет на улице
сменился на ярко-синий. Сапфировый. Я выглянул в окно. Один спутник
— Ремидий, я вспомнил название, висел в зените. Второй уже
закатился за горизонт. Его называли Фобос, и был он
кроваво-красным, когда его сосед находился за горизонтом. Странный
мир. Совсем чужой. И в то же время… дико интересный. Я еще недолго
пялился в окно на пейзаж, приобретший волшебные мягкие очертания,
как будто остерия переместилась из царства мертвых в мир эльфов под
холмом.
Когда зуд от мази утих, я лег на свежую простыню и провалился в
черную бездну сна без сновидений. Наконец-то этот длинный день
закончился.
***
Разбудил меня громкий вопль Друза:
— Подъем вашмилость, пилум вам… Эос встала.
Придушу гада. Кое-как поднявшись с кровати, я решил не
одеваться. И поперся во внутренний двор, за Друзом, на специальную
тренировочную площадку. Оказывается здесь и такая есть.
Круг для тренировок был полностью засыпан холодным и влажным
после ночи песком. Небольшая метров десять на десять полянка,
огражденная низкими деревянными бортиками. Здесь же находилось
несколько манекенов и спортивных снарядов, отдаленно похожих на
наше бревно и гимнастическую стенку. Вот всю жизнь я старался
избегать таких мест. А сейчас сам добровольно прыгаю в пасть
чудовищу. Так, прочь уныние.
Я вытащил из памяти Доримеда разминочный комплекс. Выглядел он
чересчур заморочено. Но мне-то откуда знать, как такие комплексы
выглядеть должны? Начал совершать положенные движения, стараясь не
сильно налажать. Мышцы, казалось, сами мне помогали, ноги и руки
вставали в нужное положение.
Никакой «мышечной памяти» не существует. У мышц нет места для
установки ПЗУ. Но определенная последовательность действий,
повторенная несколько раз, закрепляется в синапсах головного мозга,
позволяя не вспоминать каждое движение, а делать их как бы,
машинально.
Поэтому, когда я перестал думать, куда поставить ногу или руку,
мои движения сразу «выровнялись». я продолжил разминку в этом
состоянии легкого транса.
На площадку шагнула сестра Касандра. Одетая только в полоску
ткани на груди, и подобие моих труселей. Платиновые волосы она
подвязала давешней повязкой, стянув их в «конский хвост» у затылка.
У меня и Друза сбились отработанные движения. Друз аж закашлялся,
бедняга. Только Черт и Очко продолжали невозмутимо выполнять свой
разминочный комплекс.