Порывистый ветер подобрал с земли сухие сосновые иголки,
перемеженные с песчинками и безжалостно швырнул мне в лицо. Я
улыбнулась.
Разве можно было ожидать от появления шаарданов чего-то
другого?
Отстранилась от подоконника, закрыла створки и подняла с пола
свой небольшой саквояж, в котором умещались все мои пожитки.
«Моё приданое…» – возникшая мысль развеселила. Страх и тревога
окончательно отступили. С этого момента и дальше… что бы не
происходило, я буду невозмутима и верна себе.
– Береги себя, дочка, – надрывно вымолвила Марта, порывисто
обнимая меня.
Погладила её по спине, по собранным в пучок волосам и опустила
ладони на плечи.
– Я вернусь, обещаю.
Женщина смотрела на меня глазами полными печали и… вины. В
уголках дрожали слёзы.
– Есть кое-что, что я должна тебе отдать… – надломленным голосом
выговорила она и скрылась за пологом.
В комнате заскрежетало. Неужели Марта решила достать из-под
кровати свой сундук? Она никогда его при мне не открывала и мне
трогать не велела. Я даже, когда наводила уборку, не двигала
его.
Всегда думала, что женщина хранит в нём какие-то дорогие её
сердцу вещи из прошлой жизни. Так что же она хочет мне отдать?
Марта вышла из комнаты, когда я уже потеряла терпение и
собралась её звать. В доме становилось всё темнее. Шаарданы
неминуемо приближались, вынуждая кровь в моих жилах бежать быстрее.
Сердце глухо стукалось о рёбра…
– Вот, родная. Возьми… – женщина протянула небольшую стопку
писем, перетянутых бичёвкой. – Прочтёшь, когда время придёт. Не
спеши открывать их…
Я недоумённо-растерянно взяла письма и, замешкавшись лишь на
секунду, быстро сунула в саквояж. Подхватила его за широкие, уже
потрёпанные ручки и ещё раз приобняла Марту.
– Спасибо за всё… – улыбнулась, отстранившись. – Не забывайте
пить сердечные капли, натирайте ноги мазью, обматывайте поясницу
шерстяным поясом на ночь… – оставлять женщину не хотелось – и это
единственное, что заставляло меня переживать. Казалось, Марта без
меня не справится, просто не выживет, пропадёт…
– Ступай, – словно чувствуя мою тревогу, улыбнулась она и мягко
подтолкнула меня к выходу.
Я расправила плечи, стёрла с лица эмоции, вышла в сени, отворила
дверь и толкнула её.
Свита Серама Оэрана стояла во дворе. Величественные, в доспехах
из тёмной неизвестной стали… Все короткостриженные, как на подбор,
с бледными нечитаемыми лицами и поблёскивавшими силой глазами.
Картину портило болтающееся на верёвке бельё за их спинами…