– Весь утёс к твоим услугам, – мальчишка приглашающим жестом
пропустил меня вперёд и от меня не укрылось то, каким азартным
блеском сверкнули его бездонные рыжие глаза…
Я потеряла счёт времени. Это было опрометчиво с моей стороны так
неосмотрительно забыться, увлечься растениями, но я ничего не могла
с собой поделать. Столько цветов, столько полезных трав!..
– А это «борец», он очень ядовитый, – произнесла я, указав на
куст ярко-фиолетовых цветов, и продолжила плести довольно сложный
венок из горицветов. Жёлтые цветы росли веточками, источая по
истине дивный аромат. В свой венок я вплетала сиреневые прострелы,
приходилось очень стараться, чтобы не сломать хрупкие стебли. – У
Марты есть сборник трав и растений всего Аракена, поэтому не
удивляйся, я знаю его наизусть.
– Я не удивляюсь, – протянул Даррэн. Он лёг прямо на траву,
закинул руки за голову и разомлевши прикрыл глаза. – Наслаждаюсь
долгожданным покоем. Во дворце слишком много людей, с их появлением
и запахов стало больше. К тому же я впервые не ощущаю давления
тьмы, могу расслабиться, не боясь, что меня разорвёт на куски…
– Звучит не очень радужно… – замерев, прокомментировала я. После
недолгих раздумий, села рядом с драконом, заканчивая плести венок.
– Тьма – дар Непризнанных Богов, им так сложно управлять?
Даррэн открыл один глаз, щурясь на солнце.
– Думаю, дело в том, что я слаб сам по себе. Я не помню этого,
но Серам рассказывал, что я родился слишком рано и был едва жив.
Знаю лишь, что, когда в каждом из нас пробудилась тьма, ни у
Серама, ни у Таллины не было с ней никаких проблем…
– Но сейчас-то ты достаточно сильный, – заметила, хитро взглянув
на мальчишку. – Просто думаю, у тебя не было такой необходимости
подчинять дар, как у Серама, например. А Таллина… – я на мгновение
задумалась, – она сумасшедшая. Купается во тьме, словно
обезумевшая, даже не пытается её скрывать. Когда-нибудь, её погубит
самоуверенность.
– Если бы она тебя слышала, то сочла бы твои слова за
комплимент, – хмыкнул Даррэн, открыв оба глаза. – Знаешь… я до сих
пор не могу понять, как отец мог изменить матери? Она была
добрейшей души существо и слепо любила его.
– Мне жаль вашу маму, – произнесла, как бы банально не звучали
мои слова. – Я не знала её, но та теплота в голосе, с которой ты
отзываешься о ней – говорит о многом.