Но по ходу, экспедитор Тайной
Канцелярии Петр Алексеевич Опанасенко устал бояться. Он зло
посмотрел на меня, строго на князя Репнина и вкрадчиво, но
настойчиво попросил:
- Ваше Сиятельство, отпустите
пожалуйста, я всё-таки при исполнении!
Князь Репнин испепелил экспедитора
взглядом, но отпустил лацканы его кафтана и даже демонстративно
смахнул с них несуществующие пылинки. Затем широко улыбнулся и
торжественно прошествовал к единственному креслу и величаво в него
опустился.
Я же услышав последнюю фразу
Опанасенко, чуть не заржал в голос. Теперь понятно, как глубоко во
времени прячутся корни этого «я при исполнении».
Но смех смехом, а писец подкрался
очень близко.
Во что успел вляпаться Ермолич до
того, как я попал в его тело? Что за госизмена такая? Надо бы
быстрей разобраться!
Иначе оглянуться не успеешь как
голову на плаху доставят.
И заметьте без всякой поездки по
тундре, по железной дороге на скором «Ленинград – Воркута». В
следствии отсутствия всех вышеперечисленных элементов этого
джентельменского набора обязательного для любого осужденного,
путешествующего по государственным делам.
За исключением может быть города
Ленинграда в его первоначальной ипостаси – Санкт-Петербурга.
Кстати со временем здесь тоже
непонятки. Какие такие 7221 и 7226 года? От сотворения мира что ли?
Как в допетровской Руси считали?
Но судя по указу, Петр Первый на
месте, раз он их подписывает. Значит и реформа календаря должна
была быть в 1700 году или в 7208 году по-старому. Это я точно помню
из уроков истории. Разница между старым и новым летосчислением в
5508 лет получается. Значит сейчас 1718. В общем тоже разобраться
надо, но пока замнем для ясности. Год установили и хорош пока.
Идем дальше. Кто там изменял Петру
Великому? На ум приходит Анна Монс первая любовь Петра Первого из
Немецкой Слободы – иностранного гетто в допетровской Москве. Она
вроде царю с каким-то послом из немецких земель изменяла, была
застукана и царицей так и не стала. Ну это давно было, еще в 17
веке.
Вторым на память приходит царевич
Алексей, сын от первой жены Петра. Он вроде как за старые
допетровские порядки был и на этой почве его отец в измене и
обвинил. Может быть это? Черт его знает, выясним сейчас!
Между тем князь Репнин отпустил
экспедитора и с неподдельным интересом на него уставился: