Я скосила глаза. Так и есть! На огромном комоде тёмного дерева, украшенном резьбой в готическом стиле и какими-то гербами, стояла высокая ваза с букетом из белых лилий и алых роз. От этого чудесного букета и исходил сладкий, немного дурманящий аромат.
И тут я увидела лицо склонившейся надо мной девушки, совсем юной, лет тринадцати-четырнадцати. Её голову покрывал забавный холщовый чепец, а одета она была в какую-то домотканую рубаху коричневого цвета, перехваченную на талии узким пояском. Девушка приветливо улыбалась мне; её голубые глаза сияли, на круглых щеках играли милые ямочки. На душе у меня сразу же потеплело: как будто увидела старого доброго друга. Я улыбнулась в ответ.
- Мадемуазель Беренис, вы позволите мне наложить повязку на рану и уложить ваши волосы под золотую сетку? – спросила девушка. Теперь я уже знала, что её зовут Бегга.
- Зачем? – спросила я.
Это точно мой голос? И я умею говорить на старофранцузском? Или это всё-таки местный диалект?
Бегга удивилась:
- Зачем накладывать повязку? Да затем, что вы разбили голову, когда упали в обморок. Рана ещё кровоточит.
И когда же это я упала в обморок? Ну, если мои кульбиты на лестнице донжона называть падением в обморок, то тогда причём здесь угол камина, о который я якобы разбила голову?
- Нет, – ответила я Бегге на её вопрос. – Зачем укладывать волосы под сетку? По-моему, это бессмысленно. У меня слишком короткая стрижка, чтобы удалось скрыть рану на голове...
Выслушав меня, Бегга моргнула и перевела взгляд на мои волосы. Потом протянула руку к моей голове. А когда подняла её снова, я увидела, как сквозь её пальцы струятся длинные шелковистые иссиня-чёрные пряди.
Ничего не понимая, я выпростала руки из-под пухового одеяла и поднесла их к своей голове.
Шок, это был настоящий шок! Никогда в жизни, сколько я себя помню, у меня не было таких густых, таких роскошных волос! Иметь такую красоту было моей мечтой ещё со школьной скамьи, но приходилось смиряться с тем, чем меня наградила природа и родители. Поэтому большее, что я могла себе позволить, придя к парикмахеру, это сделать каре на среднюю длину волос.
Я ещё раз с удовольствием провела ладонью по густым упругим локонам, разметавшимся на подушке. Но в мысли, возбуждённые неожиданным радостным открытием, прокрались сомнения. Может, это парик? И вообще, всё, что происходит сейчас со мной, это чей-то дурацкий розыгрыш? Кто-то воспользовался несчастным случаем и моим беспамятством, уложил меня в эту допотопную постель в музейном интерьере, нахлобучил на меня парик... Наверное, ещё и снимают на видео, чтобы потом выложить в соцсетях...