– Ты, идиот, не дал мне прыгнуть за Акихибэ-сан, – прошептал я.
– Если бы я сразу смог спуститься в воду, мне не пришлось бы её
откачивать. Но нет… Я был вынужден спасать вас обоих! В итоге
девушка наглоталась воды.
– А кто вам разрешал переходить на «ты»? – прорычал
Фукусима.
– Мы не в клинике. Мы на корабле, – ответил я. – Не нужно
строить обиду. Клянусь, Фукусима-сан, я искренне ценю то, что вы
бросились в воду. Но тот факт, что вы помешали это сделать мне… Оно
мне непонятен.
Фукусима Ренджи откинулся на спинку стула и громко
рассмеялся.
Я никак не мог понять, что с этим человеком не так. Его личность
резко заиграла в совершенно других красках. Из серого человека он
превратился в цвет, который людской глаз даже опознать не
способен.
Он – не алкоголик. Он – не сумасшедший. «Анализ» не даст
соврать. Здесь кроется что-то другое. Какое-то необычное
мировоззрение. Какая-то нездоровая цель.
– Кацураги-сан, вам правда интересно, зачем я всё это сделал?
Интересно, почему я смеялся над штормом? – спросил он.
Смеялся над штормом? Я думал, что он насмехался надо мной.
Теперь вопросов у меня ещё больше.
– Расскажите, если готовы этим поделиться, – пожал плечами я. –
Слушатель я хороший. Но если у вас нет желания рассказывать свои
потаённые мысли, настаивать я не стану.
– Кацураги-сан, я увидел в вас отражение самого себя, –
склонившись над столом, заявил Фукусима.
– В каком плане? – удивился я. – В альтруизме?
– Плевал я на этот альтруизм. Пусть им болеют другие врачи. Во
мне сидит более серьёзная зараза, – глаза коллеги засияли
нездоровым блеском. – Я помешан, Кацураги-сан. Помешан на
адреналине.
Вот уж чего я точно не ожидал услышать от этого человека. Обычно
такие вещи говорит молодёжь. Люди, которым лет двадцать-тридцать.
Но Фукусиме Ренджи уже давно за сорок пять.
Лишь сейчас, использовав «анализ», я обнаружил очень
специфическую деталь. Фукусима сильно высушен. Жира в его теле
почти нет. Зато мышцы невероятно развиты. Это трудно увидеть через
свободную рубашку или халат. Но факт – есть факт.
И я умею отличить мускулатуру, развитую в спортзале от той, что
выросла благодаря практике.
– Прежде чем мы продолжим разговор, Фукусима-сан, хочу сказать,
что о вашей тайне никто не узнает. Раз вы решились поделиться ею со
мной – я унесу её в могилу, – заявил я.